Он забрался на сиденье, Маруська вспрыгнула следом. Максим уткнулся в тёплую мягкую шерсть и вроде бы даже задремал, убаюканный появившимся невесть откуда сладким и дурманящим запахом, совсем непохожим на горьковатый запах тополей.
Внезапно он проснулся от резкой боли в правой руке. Он заплакал, обнаружив, что какое-то чудовище, покрытое колючей, жёсткой и длинной шерстью, пытается его съесть.
Для своего шестилетнего возраста Максимка был храбрым. В его пока ещё маленькой жизни было лишь две вещи, которых он по-настоящему боялся.
Первая — пылесос. Этот завывающий шланг, похожий на змею, гонялся за ним, пытаясь засосать в свою ненасытную утробу, а потом, затаившись, подкарауливал в кладовке.
Вторая, не менее кошмарная, — рисунок шляпы из книжки «Маленький принц», которая на самом деле была удавом, съевшим слона. Максим не видел в этом ничего забавного. Он представлял несчастного слона, но ещё ужаснее была доля удава, живот которого превратился в жуткий вспученный мешок. Только дети могут понять ужас, когда тебя пучит слоном. Этот кошмар приходил к нему во время болезни. Когда температура на градуснике переходила критическую отметку, после которой мама клала ему на лоб мокрые салфетки, откуда-то из красного тумана на него наваливался живот удава, который страшно пыхтел (ведь ему было тоже несладко) и пытался раздавить Максима, не давая дышать.
«Живот…» — в отчаянии стонал он, пытаясь объяснить маме суть проблемы, но та в ужасе считала, что у ребёнка болит живот.
Вас не сажали на горшок при высокой температуре с сопящим удавом на голове? Тогда вы не знаете жизни.
Сейчас на него обрушились оба кошмара.
У страшилища не было глаз, только острые, как иголки, зубы, а за ними — мрачная чёрная дыра, куда затягивало, словно в пылесос. Укусив за руку, откуда сразу обильно потекла кровь, незнакомый зверь отодвинулся, словно примериваясь, куда вцепиться на этот раз. Жуткая морда загадочного чудовища начала увеличиваться. Она сделалась размером с мальчика, шерсть исчезла, и теперь это была огромная шляпа, внутри которой бесновался пылесос. Но на самом деле это был удав, съевший слона, в пасти которого плясал язык, похожий на гофрированный шланг. Серая и бесформенная масса медленно и неумолимо вдавливала мальчика в кресло, не давая вырваться.
Он задыхался, пытался вопить. Но крика не получалось, из горла выходило лишь бессильное бульканье. И вдруг он увидел завязший в гадкой серой плоти знакомый розовый ошейник с золотистой надписью «Маруся».
