Марбу мог ждать. Он был терпеливым охотником и особенно не считался со временем. Что он не мог поймать сегодня или завтра, может быть, само прибежит в его лапы. Ему не приходило в голову связываться с теми зверями, знакомства с которыми у него были неудачные, или на которых не имело смысла охотиться.
Гопля! Вот заяц был ему как раз по зубам! Когда он так трусил рысцой, перед ним вдруг выскочил насмерть перепуганный косой. До него не было и двух шагов!
Вот теперь Марбу показал, как ловко и быстро он мог гнаться за зайцами. Медведь может бегать быстрее лошади! Вихрем мчался он позади зайца, огибая деревья и ломясь сквозь стоявшие на пути кусты и чуть-чуть не схватил его. Но тут в самый последний момент заяц сделал крюк, перескочил через лежавший на пути ствол дерева, свалился в илистую воду и исчез.
Марбу, как мешок, покатился по мокрому снегу, когда захотел остановиться, видя, что заяц прыгнул в сторону. Но быстро повернулся, прыгнул через ствол прямо в ил, от которого только брызги пошли, схватил бедного зайца и так тряхнул раза два, что сломал ему шею.
Так Марбу добыл себе мясную пищу, о которой мечтал. Он поедал ее медленно и осторожно. Когда же собрался уходить, начался дождь.
Дождь шел всю ночь и потом весь день. Некоторые звери так и погибли от этой ужасной сырости. Покажись солнце хоть на один час, звери бы обсохли! Но его не было видно на небе целыми днями. Марбу не погиб. Хотя ему и не нравилось такое количество воды, он все же выходил из положения, бегая трусцой по лесу и отыскивая места посуше.
Кое-где в северных лесах я встречал костры для обжига угля, у которых трудились жившие в одиночестве угольщики. Где они работают, там тайга еще в большинстве случаев не тронута. Когда же вырубят почти весь лес в одном месте, они переселяются и сооружают свои костры на другом месте. Поэтому они не строят капитальных жилых домов, а живут в простых постройках из торфа и жердей, которые не особенно жалко бросать при переходе на новый участок.
Большинство угольщиков - совсем не безродные холостяки, а отцы семейств, у которых где-нибудь есть и дом и семья. Во время работы они живут в лесу и неделями не бывают дома. Впрочем, угольщики попадались мне редко.
Итак, Равдола был старый угольщик, который редко жил дома, потому что его дети уже стали взрослыми и он по существу был одинок. После того как он проводил свою жену в последний путь и собственноручно засыпал землей ее могилу, его все больше и больше тянуло в лес. Жизнь его, собственно говоря, была в основном закончена, оставалось лишь немного ее закруглить.
