Старая шаманка умерла, когда Алтан исполнилось двадцать лет.
Готовиться к смерти начала за несколько месяцев: повелела выстроить на опушке леса домик, поднятый на бревнах, словно на высоких ногах. Такие посмертные дома строились только для самых богатых и почтенных бурят. Натолкнувшись на такой дом в лесу, бурят уйдет, чтобы не потревожить дух. А вот русские, не так уж давно расселившиеся в здешних местах – всего-то с сотню лет! – иной раз, по незнанию, в домик заглянуть могли и убегали с воплями, обнаружив там мертвеца, закутанного в дорогие ткани и хорошо выделанные шкуры. Для русских эти погребальные домики сливались с их сказкой про страшную старуху, живущую в избушке на курьих ногах, за изгородью из человеческих костей…
Старая шаманка, как и все, смеялась, когда слышала эти русские байки. Ну смешно же, правда, что люди могут старуху бояться, пусть даже живущую в доме на куриных ногах. Или обыкновенного мертвеца!
Шаманка сама проследила, чтобы в погребальный домик переправили все ее любимые вещи, украшения и утварь. Сама выбрала ткани, в которые завернут тело, чтобы отнести его в последнее убежище. И свой старый бубен велела положить в ногах. У Алтан уже имелся новый, звонко щебетавший под пальцами. Иногда шаманы свой бубен передают наследнику, но этот был очень старый, глухо рычащий под прикосновением, он совсем не подходил для Алтан.
Смерти старая шаманка не боялась. Она в жизни делала все правильно, все по закону. И умение передала, оставила преемницу. Не ее вина, что Алтан призвала Соловья…
Сама-то старая шаманка прожила нелегкую жизнь со свирепым зверем, с Росомахой, но знала, что если надо будет – Росомаха поможет ей защитить своих людей. Теперь она собиралась навсегда оставить тело и соединиться со своим духом в вечности, среди звезд, где нет боли, а тело старое, всеми суставами исстрадавшееся, сбросить, как ненужную ветошь.
Последний месяц она почти не вставала. В доме поселился тяжелый, затхлый запах. Алтан все силы отдавала на то, чтобы умерить страдания наставницы, отогнать боль, погрузить ее хоть ненадолго в сон. Сама извелась, измучилась, ослабела.
Много они в тот последний месяц говорили. Старуха пыталась напоследок научить Алтан, как при случае позвать другого духа, более сильного и свирепого. Это было делом опасным, но если беда придет к людям, кто защитит? Пыталась научить Алтан, как отогнать нежного Соловья… Но этому Алтан не хотела учиться. У нее было странное чувство к своему духу, словно он ей родной. Роднее отца с матерью, роднее всех на свете, роднее собственных рук и глаз. Она подумать даже не могла о том, чтобы его прогнать: становилось больно, как по живому режут.
