И дух ее дожидался и пришел к ней сразу в миг рождения, ведь отец даже имя ей выбрал такое…
«Сандугаш» означает «соловей». Не на их языке, на чужом. Но имя само просилось, щебетало, пелозаливалось и не оставляло отца в покое, пока он не решил: девочку будут звать именно так. Про себя он называл ее соловьем на бурятском языке: «алтан гургалдай». Но ни разу не произнес этого вслух.
Сандугаш во сне видела себя шаманкой, вызывавшей духа маленькой серой птички. Ясновидящего духа, предвидящего духа, приносящего дождь, солнце, плодородие своим пением, исцеляющего духа, всем хорошего, за исключением одного: не могла маленькая серая птичка быть защитником. Ни себе, ни своей шаманке, ни людям, для которых шаманка просила дождя, солнца, плодородия, которых исцеляла и которых пыталась защитить от белоглазого волка…
– Рост слишком маленький. Вы очень красивая девушка, но метр шестьдесят пять – это мало. Вы потеряетесь на подиуме, вас не заметят. Мне очень жаль.
– А как же Кейт Мосс? – Стоявшая перед Марианной прехорошенькая девушка изо всех сил старалась сохранять на лице спокойствие, хотя было очевидно, что она готова расплакаться.
Слишком молода, слишком эмоциональна. Не боец. Не личность. Одна из многих, кого как магнит притягивает красивая жизнь модели. А что они знают о той жизни? О ее соблазнах, о пахоте без надежды на результат, о десятках кастингов в день, сбитых в кровь ногах, вечном разочаровании и клейме «слишком старая», которое все чаще будут ставить на тебя, едва тебе исполнится двадцать три.
– Кейт Мосс – исключение, – промурлыкала Марианна, откидываясь на спинку своего шикарного офисного кресла.
Некоторые владельцы модельных агентств получали извращенное моральное удовлетворение от того, что «ставили на место» таких вот девушек, пришедших за синей птицей, но не соответствовавших строгим внешним параметрам, которые должны быть у охотницы за оной. Модельный мир жесток, неженкам здесь не место. Красавица, которой на улице вслед оборачиваются, может здесь услышать о себе всякие нелестные и обидные вещи, вроде «У тебя кривоватые ноги, нужен аппарат Илизарова!» или «С такими поросячьими глазками о съемках можешь забыть, максимум каталоги или подиум». Сама Марианна работала моделью почти двадцать пять лет до того, как создала собственный бизнес. Сначала основала небольшое агентство, потом серию вошедших в моду конкурсов красоты; самым раскрученным был «Мисс Страна». Марианна знала все о модельном мире. У нее была «чуйка» – беглого взгляда на очередную девочку хватало для того, чтобы с точностью экстрасенса предсказать ее профессиональное будущее. У этой есть все шансы стать звездой, вон та может рассчитывать максимум на третьи роли в заштатных показах, а из той получится хорошая рабочая лошадка – бесконечные серии проходных съемок, показов, деньги будут, но никто никогда не вспомнит ее имени. Марианна умела продавать красоту. И сама она была невозможно хороша собой. В конце нулевых в моду вошел странный, «инопланетный» тип красоты – успешными моделями становились девушки, которые словно были не от мира сего. Особенным шиком считались даже некоторые черты вырождения, как у средневековых аристократок (естественно, при подходящем росте и длинных ногах). Марианна же была похожа на итальянскую кинозвезду семидесятых – оливковая безу пречная кожа, черные огромные глаза, прямой нос с едва различимой горбинкой, сочные губы (никаких уколов, все свое), роскошные формы. В девяностые в моде были как раз такие яркие типажи – не девушки-эскизы, а девушки-индивидуальности.
