— Может, и попросила. — Дамочка вздохнула.
— Она послушалась, подменила. А потом пошла и во всем призналась.
— А кто ее об этом попросил?
— Кто?
— Я!
— Да? Тогда придется задать удивительный вопрос. Зачем?
— А вот взяла и попросила!
— Нет, ты меня не удивила. Может, со следователем прокатит?
— Вдруг на меня раскаяние нашло?
Игнат покачал головой. Нет, раскаяние здесь ни при чем. Достаточно заглянуть Ирочке в глаза, чтобы понять это.
— Что, не веришь?
— А давай-ка я поверю в твое прозрение. Вот повестка и ручка.
— Хорошо. — Ирочка расписалась в получении, забрала повестку, оставила Игнату отрывной корешок. — А почему ты бумажки разносишь? — спросила она, в раздумье глядя на него.
— Я же охранник, нас обязали помогать следствию.
— Ты говорил, что тебя кто-то нанял.
— Нанял — это сильно сказано. Просто попросил узнать, что произошло с Лерой.
— Миронников попросил?
— Я узнал, он заплатил, и мы разошлись. Потом появился следователь, попросил помочь.
— Ты так и делаешь?
— Да, с желанием помочь невиновному человеку.
— Это как раз я и есть, — не задумываясь выдала Ирочка.
— Тогда почему бы тебе не сказать, почему вы с Лерой повернули назад?
— Если ты настоящий мужчина, то поймешь. Машина у тебя, прикид, — сказала она и окинула Игната одобрительным взглядом. — Мужчина ты не простой. С кольцом.
Игнат кивнул. Обручальное кольцо поблескивало на своем законном месте. Оно по-прежнему означало его статус женатого мужчины. Он не был свободен для других женщин.
— И со странностями, — продолжала Ирочка, неторопливо разжевывая собственные мысли. — Потому как работаешь непонятно кем. Да и выглядел ты, извини, как полное фуфло. Да, странный ты мужик. Но я не думаю, что ты хотел бы оставить свою жену с голым задом.
— Это ты о чем?
— Как думаешь, я имею право на достойную жизнь?
— Смотря что ты под этим подразумеваешь.
— Я знала, что ты так скажешь. — Она усмехнулась.
— Зато я не знаю, что ты ответишь.
— Может, зайдем ко мне?
Игнат кивнул. Да, он хотел осмотреть квартиру Ирочки. Его интересовал мужчина, который мог с ней жить или навещать ее. Сама она не справилась бы с Лерой. Может, та потому и смогла выжить, что имела дело со слабой женской рукой?
Разве любовь к юным прелестницам — это преступление? Аркадий Анатольевич Севрюгин не чувствовал себя виновным. Он же не насиловал девушек, а женился на них, содержал в настоящем и даже обеспечивал на будущее. Пусть по брачному контакту они не могли претендовать на его состояние, но ни одну из них он не оставил на бобах.
