— Я забинтую ей живот, — сказала она, — а после ей надо поспать, а вы давайте-ка уходите отсюда.
— Вы пуповину перерезали? Перевяжите ее у всех троих как можно туже, — распорядился Жакмор.
— Я сделала бантики. Тоже отлично держатся, зато гораздо красивее.
Потрясенный, он согласно кивнул.
— Пойдите навестите хозяина, — посоветовала няня.
Жакмор подошел к двери, за которой ждал Анжель, повернул ключ и вошел.
Анжель сидел на стуле, согнувшись в три погибели. Его тело все еще вибрировало от криков Клементины. Услышав скрежет замка, он поднял голову. Его очень удивила рыжая борода психиатра.
— Меня зовут Жакмор, — объяснился тот. — Я шел мимо и услышал крики.
— Это Клементина. Ну как прошло? Говорите скорее! — воскликнул Анжель.
— Вы трижды отец, — ответил Жакмор.
— Неужели тройняшки? — поразился Анжель.
— Да нет, сначала родились двойняшки, а потом, через довольно большой промежуток времени, появился третий. Это говорит о том, что он будет сильной личностью.
— Как она себя чувствует? — спросил Анжель.
— Вполне сносно. Немного позже вы сможете ее увидеть, — ответил Жакмор.
— Она сильно злится на меня. Заперла вот.
И, вспомнив о приличиях, добавил:
— Хотите чего-нибудь выпить?
Он с трудом поднялся.
— Спасибо, не сейчас, — сказал Жакмор.
— Что вы делаете в наших краях? Решили провести здесь отпуск? — спросил Анжель.
— Да, пожалуй. У вас мне будет совсем неплохо. Раз уж вы приглашаете.
— Какое счастье, что вы оказались у нас вовремя.
— А разве в округе нет врача? — поинтересовался Жакмор.
— Я этим вопросом заняться не мог, я был заперт. Должна была прийти девушка с хутора и все сделать. Она очень надежная.
— А-а...
Они замолчали. Жакмор всей пятерней расчесывал свою рыжую бороду. Его голубые глаза ярко светились от солнца, проникавшего в комнату. Анжель внимательно разглядывал гостя. На психиатре был костюм из черной, очень мягкой ткани: узкие брюки со штрипками и длинный, высоко застегнутый пиджак, несколько скрадывающий ширину его плеч. На ногах — лакированные черные кожаные сандалии. В вырезе пиджака переливался, как перламутр, сиреневый атлас рубашки. В общем, он был чертовски зауряден.
— Я рад, что вы остаетесь, — сказал Анжель.
— А теперь идите к жене, — предложил психиатр.
