Так складывалось известное положение, которое вскоре получило наименование "странной войны"{133}. Союзные руководители не верили в настоящую войну и рассчитывали на мир с Германией. Л. Эмери пишет в своих мемуарах: "Концепция "странной войны", как ее вскоре презрительно окрестили в Америке, была не нова. По существу говоря, именно эту идею Чемберлен и его коллеги по кабинету так усиленно старались внушить французам перед Мюнхеном"{134}. Мюнхенцы не теряли надежды, что, увлеченный своими победами, Гитлер уже сейчас продолжит поход дальше на восток и ввяжется в войну с Советским Союзом. Если этого не произойдет немедленно, то, во всяком случае, отсутствие такого буфера, как Польша, позволит гитлеровской армии прийти в соприкосновение с советской границей, а затем в какой-то момент при удобном случае перешагнуть ее.
Дезорганизация высшего командования завершилась отъездом в ночь на 7 сентября главнокомандующего Рыдз-Смиглы с частью офицеров Генерального штаба из Варшавы в Брест{135}. В Варшаве остался начальник Генерального штаба Стахевич с небольшой группой офицеров. Отъезд главнокомандующего мотивировался угрозой прорыва к Варшаве немецких подвижных войск.
Союзники предали Польшу. Но, сделав это, они обманули не только поляков, но и самих себя, ибо очень скоро гитлеровские армии, которым старательно открывалась дорога на восток, повернули на запад.
2
В то время, когда союзники тешили себя иллюзиями, когда солдаты французской армии на передовых позициях копали свои огороды и состязались в футбол, польский фронт, истекая кровью, рушился под ударами гитлеровских танковых и воздушных армад.
Германские подвижные войска развивали наступление. Их прорывы становились все опаснее. Удары авиации парализовали дневные передвижения. Организованная эвакуация населения прекратилась. Пылали города и деревни. Десятки тысяч беженцев, потерявших кров, объятых ужасом, толпами двигались на восток.
Перед лицом столь трагического развития событий польское верховное командование оказалось банкротом. Именно в эти дни развивается процесс распада системы польского политического и военного руководства. Реакционное правительство бежало из столицы, бросив на произвол судьбы народ и сражающуюся армию. Президент Мосьцицкий уехал из Варшавы в первый же день войны. 4 сентября началась паническая эвакуация государственных учреждений, документов и золотых запасов, 5-го выехали из столицы все члены правительства.
