И в этот момент раздается телефонный звонок. Это Патрик. Наконец-то.
— Я в эту субботу не смогу приехать.
— Ясно.
— Я ужасно занят на работе, но думаю, в следующие выходные у меня получится.
— Альфи будет волноваться.
— Тебе обязательно нужно все усложнять. Честно говоря, Элис, мне кажется, ты просто испытываешь удовольствие, воспринимая все в штыки и копья.
«В штыки и копья» — это одно из новых выражений Патрика. Он подцепил его от своего адвоката, который устраивал наш странный развод — мы ведь не были женаты, хотя, с моей точки зрения, это было чертовски похоже. Не воспринимать все в штыки и копья было, очевидно, ужасно важно для него, особенно если в этом замешаны дети. И когда постоянно отсутствуешь дома и не хочешь, чтобы это ставили тебе в вину.
— Я сейчас очень занята. Мы печем пироги.
— Ладно, не буду тебе мешать. Не хочу прерывать столь жизненно важный процесс.
Я положила трубку, буркнув себе под нос «Вот ублюдок». Уже второй раз в этом месяце он плюет на свои обещания приехать. Не то чтобы Альфи сильно расстроится, но могло же быть и так. Ведь Патрик не знает, что его сын не сидит тут, расплющив носик о стекло в ожидании, когда же приедет папа. Ну, он, может, и догадывается, но я не вижу причин, почему должна быть с ним честной, когда он поступает подобным образом. По правде говоря, Альфи совершенно не страдает от того, что папочка не появляется; ему нравится получать подарки, а Патрик, чтобы загладить свою вину, обычно приносит как минимум одну пластмассовую ерундовину, которая производит ужасный шум или стреляет чем-нибудь тебе в ноги, но беспокоиться всерьез Альфи и не думает.
— Смотри, мам, я Питер Пэн.
— Это замечательно, дорогой. Пойди умой лицо и руки.
— Питер Пэн никогда не умывается.
— Ну конечно, умывается. Если он печет пирожки, то потом обязательно умывается.
Деревянная ложка Питера Пэна пролетает в миллиметре от моего носа.
— Я Питер Пэн, и я умею летать.
И он бежит вниз, в холл. О боже! Я мчусь вслед за сыном и ухитряюсь поймать его почти готового к полету с лестницы, чтобы в тысячу первый раз объяснить, почему он не может летать взаправду, даже если наденет зеленую фетровую шляпу.
— Альфи! Мы с тобой уже говорили об этом. Не надо летать по лестнице, запомни, в следующий раз ты можешь ударить ногу.
— Да, но я уже летаю гораздо лучше. Я уже могу слететь с горки в детском саду, точно могу. Я вчера это делал. Миссис Тейлор сказала, что я очень умный.
— Да, но ведь под горкой лежит толстый мягкий матрасик, не так ли?
