! В 1950-60-е годы писатель выдвинулся в ряды ведущих научных фантастов Франции романами "Пришельцы ниоткуда" (1954), "Бегство Земли" (1960) — своеобразной вариацией на тему знаменитой тетралогии Джеймса Блиша об отправившихся в космос земных городах, "Этот мир — наш", "Космос — наш дом" (оба — 1962) и "Львы Эльдорадо" (1967).
Лучшие книги Карсака — это старая добрая научная фантастика о полетах в космос, о встречах с обитателями иных миров, часто весьма необычными; такую литературу во Франции писал, к примеру, Жозеф Рони-старший, с которым Карсака чаще и охотнее всего сравнивали. На фоне того, что создано в фантастике его коллегами, писатель представляет собой, по-видимому, уникальный пример безудержного оптимизма. Он "веровал" в идеалы гуманизма, в идею равенства всех разумных существ во Вселенной действительно как-то истово — и иногда слепо, словно не замечая примеров обратного в окружавшей его повседневности. Однако подчас и сквозь галактические сюжетные "кружева" у Карсака проступает реальность — например, в романе "Этот мир — наш", который можно прочесть и как умную этнографическую притчу на тему войны в Алжире...
Творчество Жерара Клейна более замысловато — по части "накручивания" сюжета — и в то же время более подражательно (как следствие этого, писатель легче других "просачивается" на американский рынок). Переведенные у нас романы "Звездный гамбит" (1958) и "Непокорное время" (1963)[2] насыщены деталями, хорошо знакомыми по фантастике американской: звездные наемники, сражающиеся на галактической "шахматной доске" (Клейн возвращается к идее игры с мирозданием в романе 1965 года "Убийцы времени"), межпланетная служба "корректировки истории" вместе с неизбежными парадоксами и драмами вмешательства в ход последней, бравые космические капитаны и злобные галактические диктаторы... Однако и в его интеллигентных "космических операх" мелькнет все та же уже не раз упоминавшаяся мною политика — взять хотя бы его острый антимилитаристский роман "Боги войны" (1971).
***
Резким контрастом к "старичкам"-оптимистам (насколько здесь вообще уместно слово "оптимизм") служит новое, агрессивное и бескомпромиссное поколение авторов, пришедшее в эту литературу на волне социального взрыва 1968 года. Хотя, как и положено фантастам, в своих произведениях они предвосхитили события чуть раньше...
Настроения социального пессимизма и "чернухи" пошли еще от нашумевшего в свое время романа Даниэля Дрода "Поверхность планеты" (1959), в котором человечество вырождается духовно и физически, превращаясь в буквальном смысле в придаток Машины. Спустя десятилетие молодые фантасты Франции вспомнили о "предтече", и подобные произведения с тех пор не писали разве что ленивые — да "клинические" оптимисты!
