Дни стояли тихие, безветренные и жаркие. Лодья несколько дней простояла у берега небольшого острова, выжидая чего-то, а потом поплыла дальше и вскоре прибыла в Семендер, некогда богатый хазарский город, который постепенно захирел, не выдержав соперничества с Итилем и Саркелом... С горечью узнал Богдан, что русское войско уже побывало здесь и, не задерживаясь, двинулось дальше на юг, к Ясским горам.
Вечером греческие воины, охранявшие рабов и имущество таксиарха, принесли из города вина. Они пели протяжные, заунывные песни, угощали домоправителя и надсмотрщиков. Веселье затянулось надолго.
Когда стемнело, раб Алташ добытым где-то ключом разомкнул цепи Богдана.
- Беги, - тихо сказал он, - и я пошел бы с тобою, да сил уже нет. Ушло мое время...
- Стой! - ухватил его за руку гридень. - А Мал? А Ратибор? - Мы уже вольные птицы, - отозвался из темноты голос Ратибора. - Торопись, отрок!
В руку Богдана сунули короткий ромейский меч.
- Бегите на полдень, - шепнул ему Алташ, - выйдете на караванный путь - догоните своих...
Придерживая рукой громко колотившееся сердце, Богдан нырнул в темноту, на голос Ратибора. За каким-то строением без окон скрылся огонек костра, возле которого веселились греки.
И тут же впереди вспыхнул еще огонь - ночная стража с факелом.
- Это рабы грека Диомида! - выкрикнул кто-то. - Держите их!
Беглецы не успели далеко уйти от порта. А тут еще ветер подул от моря, из туч выглянула луна.
- Вот они, держите их!
Сытые дюжие стражники настигали уставших, ослабленных от голода и тяжкой работы беглецов, плутавших по безлюдному незнакомому городу. Стражников привлекала награда, которую можно получить за поимку рабов.
Богдан пригнулся - над самой головой просвистела стрела. Неужели не удастся уйти?
Улочка была узкая, темная - тесный проезд, где едва протиснется арба, запряженная буйволами. С обеих сторон - глухие стены глинобитных построек, высокие заборы, да еще с одной стороны то ли выбоина, то ли канава, заполненная зловонной жижей. Бежать трудно, но лучшего места не придумаешь для того, чтобы задержать преследователей. Эта мысль пришла в голову Ратибору. Он остановился, тяжело переводя дыхание.
- Все, други. Дальше мне не уйти. Бегите вдвоем, а я придержу их.
Из ноги Ратибора, чуть повыше колена, торчала стрела, глубоко ушедшая в тело.
Мал и Богдан в нерешительности топтались около старшего товарища.
- Понесем тебя на руках, - твердо сказал Мал, - а там - что будет.
