Нас направляют в другой корпус, инфекционный. Как выясняется, в Десне ходит довольно тяжелый грипп, температура — под сорок. Знакомый Ж. еле дошел до санчасти и боролся с собой, чтобы не лечь прямо на пол — хотя видно, что парень крепкий, сельский. Разговариваем мы долго, потому что его на следующий день уже выписывают — за остальными смотрят строго, самому никуда уйти нельзя, пока врач не разрешит, даже если ты себя уже прекрасно чувствуешь. Кормят их тут прекрасно: творог, сметана, яйца, курица, всего много. Делать нечего, учебных материалов нет, только газеты. Говорят, что после Десны всех на 24 дня отправят еще по воинским частям.
В. вижу через окно, он весь обмазан зеленкой, как клоун, с ним еще один такой же. Температура тоже высокая, и ему совсем грустно — хотел отпроситься домой, а теперь, может, совсем не получится, ведь между 2-м и 5-м марта нас уже из Десны отправят дальше, а его в карантине могут держать хоть две недели.
18.02.2015
Под утро стало прохладно, синоптики были правы — на улице минус 20. После завтрака объявили план на сегодня: утром лежать под танком, после обеда — первая помощь с волонтерами. Сначала мой пятый взвод отправили за автоматами, я тоже расписался в оружейке. Оружейка располагалась в обычной казарме, где квартировались контрактники: большое помещение за стеной и решеткой, в шкафах автоматы, на стенах предупреждения: сколько лет за кражи или разбой с оружием.
Все оделись очень тепло, и зря — шли быстро, около 3-х км, в т. ч. 1 км за пределами части, и вспотели: на солнце было не очень холодно.
Происходило все на полигоне: невысокий лесок закончился, и началось поле до горизонта. Справа была площадка 150x150 м, занятая то ли препятствиями, то ли имитацией боевых условий; землянки, остатки кирпичных стен, деревянные заборчики и т. д. В передней части, ближе к полю, стояло 4 танка, разной раскраски и модификации. Снег рядом с ними взрыт не был — но видно, что стреляют они вперед, в поле. Один танк стоял в стороне, земля рядом с ним была перепахана.
Рота перед нами, зенитчики, ложилась в небольшие ямки в земле, по длине и глубине тела, — изображали стрельбу по приближающемуся танку из автомата, а когда танк проехал над тобой (ты оказываешься между гусеницами), то изображаешь бросок гранаты по бензобакам. Танком управлял усатый мужик лет 50-ти, управлял с филигранной точностью — чтобы все 300 человек полежали в восьми ямках, ему пришлось проехать туда-сюда раз сорок, и каждый раз он попадал гусеницами в одну и ту же колею.
