Даян казалось, кипел, как чайник на раскалённой плите. Его лицо уже переменило несколько выражений, кулаки сжимались и разжимались. Он нещадно сверлил меня взглядом и казалось, собирался что-то сказать, но понимал, что его слова вновь разобьются о мой протест. Но всё же лорд дошёл до какой-то точки в своём мыслительном процессе, и прежде чем хлопнуть входной дверью, грубо произнёс:
- Хорошего вечера, леди Марита. Увидимся на тренировках.
Почему-то его ответ разозлил меня ещё больше. Мою просьбу он проигнорировал, я не услышала привычное "златовласка", не увидела презрения в его глазах, только дичайшую злобу. Похоже, лорд Даян не собирается возвращаться к обычаям, но уже было слишком поздно, его отношения к себе я не понимала, но смирилась со старым.
Я аккуратно положила шубку на кресло, сверху повесила платье, сапоги поставила ровно. Завтра, когда он будет заниматься своими делами, проверю, закрыта ли дверь смежных покоев. Если повезёт, оставлю купленные вещи в его комнате. Шубку конечно жалко, на улице холодает, а моей куртки в комнате не было, скорее всего, с ней можно попрощаться. Расчесав волосы, умывшись, я немного покрутилась у зеркала, внимательно осматривая щёку, и убедившись в её целости и здоровом цвете, легла спать. Усталость навалилась на плечи внезапно, несмотря на то, что до заката ещё далеко. Уснула быстро, без сновидений.
Пробуждение оказалось тревожным. Почему то я проснулась со стонами и в ужасном положении духа. Темнота за окном гласила о глубокой ночи, желудок о голоде. Переодевшись, я нехотя вышла из комнаты и отправилась в столовую. Надежда на то, что двери столовой будут открыты, была мала, но оправдалась. Дёрнув ручку, я зашла в тёмное помещение с огромными окнами. Пройдя внутрь, обнаружила натёртые до блеска раздачи, и абсолютно пустые прилавки. Пошла дальше, дёрнула ещё одну дверь и оказалась на кухне. Проведя рукой по стене, нащупала выключатель, затем отправилась на поиски еды. Порывшись, собрала себе небольшой ужин. Сыр, хлеб, варёные яйца, яблоки. Ничего из существенного трогать не стала, на плите разогрела лишь чайник и пошла копаться в шкафчиках в поиске чая.
Кушала я медленно и вяло, хотя перспектива, что на кухне найдут такую большую мышь и сделают выговор, не особо радовала. Так же не радовали собственные мысли. Думала я, конечно же, о Даяне. Стало чуточку стыдно. Мужчина, терзая себя чувством вины, провёл у моей койки три дня, я же выгнала его, а потом и вовсе накинулась со своими тараканами. Насильно мил не будешь, вот и лорду любить меня не зачем, но стерпеть лживую доброту к своей персоне я не смогла. Пусть дальше думает, что я неблагодарная, но менять положение вещей не хотелось.
