— это бог, ставший человеком, то умер-то он, что бы ни говорили, как человек, а не как бог. И почему бы Гелиогабалу не поверить, что он бог, ставший человеком, и что помешало бы императору Гелиогабалу поставить бога впереди человека и раздавить, уничтожить человека под богом? Всю свою жизнь Гелиогабал терзается, раздираемый противоположными полюсами магнита, этим мучительным выбором между двумя противоположными понятиями. C одной стороны — БОГ с другой — ЧЕЛОВЕК.
И в человеке — царь человеческий и царь солнечный. И в царе человеческом — коронованный и низвергнутый человек. Если Гелиогабал приносит анархию в Рим, если он появляется, как фермент, который ускоряет скрытое состояние анархии, то главная анархия находится в нем самом, она опустошает его организм, она кидает его дух в то состояние, подобное начинающемуся безумию, которое определено в терминологии современной медицины.
Гелиогабал — это мужчина и женщина.
И религия солнца — это религия мужчины, который не может ничего без женщины, своего двойника, в котором он отражается.
Религия ОДНОГО, который разрывается НАДВОЕ, чтобы действовать.
Чтобы БЫТЬ.
Религия первоначального отделения от ОДНОГО.
ОДИН и ДВА объединились в первого гермафродита.
Который является ИМ, мужчиной.
И ЕЮ, женщиной[115].
В одно и то же время.
Объединившиеся в ОДНО.
В Гелиогабале происходит двойная битва:
ОДНОГО, который разделяется, оставаясь ОДНИМ. Мужчины, который становится женщиной и навсегда, пожизненно, остается мужчиной.
Солнечного Царя, мужчины, который плохо воспринимает свое человеческое я. Он плюет на человека, и, в конце концов, его бросают в сточную канаву
Потому что человек — не царь, и для него, царя, солнечного царя, воплотившегося бога, жизнь в этом мире — это падение и странное отстранение.
Гелиогабал впитывает своего бога; он поглощает своего бога, как христианин — своего; и в своем организме он отделяется от основ; он выставляет напоказ эту битву мировоззрений в двойных впадинах своей плоти.
И вот чего не понял Лампридий, историк того времени[116].
«Он женился на женщине, скромной Корнелии Павле, и вступил с ней в супружеские отношения, — утверждает он». Историк удивляется, что Гелиогабал мог спать с женщиной, смог нормально проникнуть в женщину — то, что было бы странной непоследовательностью для педераста от рождения и определенным предательством по отношению к педерастии, в случае Гелиогабала доказывает честность этого убежденного педераста.
