Немного растерянно улыбнувшись, Кристина вернулась к первоначальному маршруту, не задерживаясь у детских площадок. Они ее слабо интересовали, хоть и понимала, что оснащенность этих территорий здесь так же выше среднего уровня. Наконец, она дошла до двери подъезда и зашла в холл. Мрамор, светлый, или какой-то камень, похожий на него, и еще три охранника. В бронежилетах. Кристина даже остановилась на секунду, засомневавшись, не спутала ли подъезд с отделением какого-то банка?
Но поскольку ее тут же спросили, куда Кристина собирается и к кому приглашена, решила, что попала по нужному адресу. Вновь показала документы на квартиру и паспорт. Ее снова везде записали, разумеется, спросив разрешения, внесли в базу номер телефона. И один из вот этих мужчин в бронежилетах, а может, еще и с оружием, просто Кристина не видела, провел ее к лифту и подсказал этаж. Предложил провести, если она не уверена. Но Кристина отказалась, поблагодарив. Зашла в лифт, словно спряталась от этого внимания. Облокотилась на поручень у зеркала и зажмурилась. Семнадцатый этаж. Вид должен быть прекрасным.
«Кузьма, Кузьма — что же ты делаешь? До сих пор от всего упрятать и скрыть пытаешься? Защитить от того, что и не угрожает вроде из-за твоих же усилий…»
Все красиво в этом доме было. И подъезд — не чета тому, где она с матерью жила, даже сравнивать нечего. Все новое, современное — «как по телевизору показывают». Вплоть до системы противопожарной безопасности на потолке, с датчиками и распылителями воды. Кристина не сразу угадала направление на этаже, но все же обнаружила нужную цифру на двери (тоже серьезной, мощной, хоть и красиво оформленной), только вздохнула, заметив глазок камеры домофона. Открыла ключом и зашла, пока не зная, чего ожидать.
Странное занятие Кристина выбрала для утра субботы. Для первого нормального выходного за несколько недель: бродила по квартире, которую ей подарил… Кто? Не любовник. Но и просто другом Кузьму у нее никогда бы не повернулся язык назвать. Хотя, чего лукавить перед самой собой? Он был ее роком и болезнью, ее сердцем и душой, ее мукой, безумием и самым большим счастьем. И не имело значения, сколько они не виделись и какую боль Кузьма причинял ей своими решениями. Потому и задевало так — что никого дороже и роднее для Кристины не существовало. Потому и резало душу настолько. Но и отказаться от него не могла. Когда-то надеялась еще, пыталась, старалась. А сейчас…
