— Я так соскучилась, Кузьма, — у нее тоже голос сел, хрипло вдруг зашептала. Торопливо, прикусив губу. — Я с двух последних уроков убежала, чтобы к тебе… Чтобы скорее увидеть… Не говори никому, ладно? — попросила его и глянула из-под ресниц снова, смущенно и так трогательно, что у него в груди сердце колом стало.
Молча кивнул, обхватив одну ее щеку ладонью, не позволяя отвернуться. Словно заново знакомился, эту новую и неизвестную еще ему Кристину — узнавал.
Скучала…
И он скучал, вдруг осознал. Так дико скучал, что словами не рассказать. Просто не понимал, что именно заставляло каждое ее письмо десятки раз перечитывать, истрепывая бумагу. Что мучило желанием отомстить тем, кто ее напугал и обидел…
Сестра, блин. Как же… Идиот он, вот кто. Но сейчас не это важно. А то, что в его руках, что так обнимает. И что ждала его так, что сейчас такими глазами смотрит, околдовывая его все больше. Точно мавка, как есть…
— Ой, ты еще не ел? — Кристина заглянула ему за спину, где закипела вода в кастрюле, про которую он уже забыл. — А зачем воду кипятишь? Полно же готового, чтоб тебе не думать ни о чем…
— Не успел… — Провел рукой по ее волосам, приглаживая пряди, впитывая это новое ощущение их текстуры и мягкости.
Главное, что его цапнуло — так и стоит в его объятиях, не вырывается, не пытается отступить. А Кузьма же конкретно держал, крепко. Как свое. Ничем «братским» в этом захвате и не пахло. Но Кристина, выходит, не возражала.
— Пельменей захотел, — ответил он, в уме уговаривая самого себя сбавить напор и отступить.
И только сейчас как-то вспомнил, что Кристине еще шестнадцати нет, а он ее так конкретно и по-взрослому обжимает. Ех***й бабай, как один из его сослуживцев говорил.
— Так кидать тогда пора, — переполошилась малышка, впервые попытавшись отступить. — Давай, я сварю сейчас. Ты же голодный!
Дернулась к холодильнику и он позволил отойти.
— Голодный, — сел на подоконник и открыл створку окна, достал из кармана штанов сигареты, потянулся за спичками.
— Кузьма! — малышка оглянулась через плечо. — Ты снова? Хоть знаешь, как это вредно?
Но несмотря на ворчание, проворно бросала пельмени в кипящую воду. Хотел сказать, что лучше бы переоделась, но промолчал. Ему нравилось смотреть на нее в этом платье. Правда и в чем угодно, наверное, не хуже было бы.
— Я — опять, — хмыкнул, прикуривая.
Затушил спичку. В армии, честно говоря, привык курить много. Там все шмалили по-черному. А теперь призадумался — в квартире особо курить не хотелось, никто кроме него не дымил, а провоняется. Можно будет и поменьше курить. Да и сигареты поэкономить.
