— Ты танцуешь?
Я отрицательно качаю головой.
— Мне не разрешают, это противоречит нашей вере.
Она морщит свой нос.
— Танцы? Это сумасшествие! Наши тела для этого и предназначены.
У меня нет на это ответа. Я никогда не танцевала, так что не могу согласиться с ней, но я и не достаточно осведомлена об этом, чтобы и не согласиться.
— У тебя строгие родители? — предполагает она.
— Это еще мягко сказано, — выдыхаю я.
— Отстойно.
— Ага, — соглашаюсь я.
Благодаря тому, что парни играют в бейсбол, я нахожу в себе смелость, чтобы говорить.
— Как давно вы, ребята, знаете друг друга?
— Давай посмотрим, — Сэм смотрит вверх на деревья, пока тараторит свой ответ. — Мэддокса я знаю так долго, сколько могу вспомнить. То же самое и с Джерри. Близнецы переехали в наш район, когда я была во втором классе, а Дэнни был в пятом. Норд просто как-то в один день появился, и на самом деле мы до сих пор не знаем точно откуда, — она перестает смеяться, увлекшись тем фактом, что они не знают, откуда он. — Тэг присоединился к нам, когда они все были в шестом классе. Его родители умерли, и он переехал жить к своей бабушке. Он часто дрался. Дэнни взял его к себе, сказав, что ему нужен хороший боец на своей стороне. Сейчас он один из нас, правая рука Дэнни. У них, действительно, настоящий броманс, — она снова смеется, позабавившись тем, что сама сказала.
Броманс? Я никогда раньше не слышала этого термина. Мне интересно, это упоминание о гомосексуализме? Так было бы лучше, возможно, Дэнни не заставлял бы меня так нервничать, если бы я знала, что ему нравятся другие парни.
— Они геи?
Сэм так сильно смеется, что заваливается на спину, катаясь по земле и заливаясь слезами.
— Это самое смешное, что я слышала в последнее время. Не могу дождаться, чтобы рассказать им об этом!
И снова я становлюсь ярко красной.
— Пожалуйста, нет! — восклицаю я с ужасом.
Ее лицо становится серьезным, пока она вытирает свои глаза.
— Не влюбляйся в моего брата. Все девушки так делают, и это никогда не заканчивается хорошо. А ты мне нравишься.
— Хорошо, — отвечаю я в замешательстве, не зная, как иначе ответить.
— Обещаешь? — она вытягивает свой мизинец. Наконец-то, хоть что-то, что я видела прежде.
— Обещаю, — я протягиваю ей свой мизинец. Я точно уверена, что уже нарушила данное обещание, не то чтобы моя влюбленность когда-нибудь всплывет наружу.
— Я должна идти, — говорю я с грустью. Даже несмотря на то, что в их присутствии я нервничаю, а Сэм на самом деле слишком быстро говорит, меня к ним тянет. Мне нравится слушать о том, как она живет. Это так отличается от моей жизни. У нее так много свободы.
