— Все в порядке? — Он надеялся, что она не услышала трепещущих нервов в голосе.
— Да, я в порядке. Машина в порядке. Я звоню, как и обещала. — Эйми сделала паузу. — Могу я привезти ее около 9:00 утра?
Она не собиралась переночевать у него. Его желудок сжался.
— Итак, ты отказываешься от французского тоста на завтрак.
На секунду между ними висела тишина.
— Мне нужно кой-что сделать.
Она снова устанавливала пространственные рамки между ними. Даже после всего, что они разделили прошлой ночью. Если страсти и связи между ними не хватило, чтобы она сделала первый шаг, то у него не было идей.
— Не волнуйся. Я понял. Не буду приставать к тебе. Завтра привези свой автомобиль, и я его отремонтирую. — Он провел руками по своим волосам от разочарования. — Или отдай его кому-нибудь в городе, если так тебе будет комфортно. Это не имеет значения. Просто исправь.
Она вздохнула.
— Нет. Ты не понимаешь. Все происходит слишком быстро. Слишком многое меняется, и я не знаю, чего хочу.
— Наверное, это вопрос перспективы. Похоже, для меня это заняло целую вечность. И я знаю, чего хочу. То, что ты даже не хочешь попробовать, говорит мне, что ты тоже это поняла. — Он повесил трубку, прежде чем смог смутиться, попросить или заорать.
На остальную часть дня он попытался избавиться от меланхолии, вызванной ее звонком. Джексон работал над скульптурой и изо всех сил старался не сосредотачиваться на желании увидеть ее утром. Если говорить с ней по телефону, больно, и это плохо, он мог бы представить, какую боль вызовет разговор при личной встрече. Ему нужно двигаться дальше. Забыть, что она его пара. Легче сказать, чем сделать.
Его сердце болело от необходимости быть рядом с ней, и его волк беспокойно ждал. Он всегда думал, что найдет свою пару, а не найти ее, самое страшное чувство в мире. Он ошибся. Найти ее, но не позволить себе быть рядом с ней, было гораздо хуже.
Когда часы достигли пяти, он решил закрыть мастерскую и отправиться в бар Джи. Алкоголь не исправит его проблемы, но поможет немного притупить боль и разочарование.
Через четыре часа и несколько порций виски, Джексон заключил, что употребление алкоголя не помогло. Резкая боль пронзила грудь. Вместо того, чтобы притупить чувство потери, он признал, что время, проведенное в баре, только ухудшало ситуацию. Ему некуда было ехать, кроме дома, в одиночество и уныние, с достаточным количеством алкоголя в крови, чтобы жалеть себя.
Джексон расплатился и вышел в ночь. Однако, выйдя из бара на ночную прохладу, он почувствовал запах Эйми. Аромат походил на соль в ранах и заставлял его волка выть от боли. Как человек, Джексон понимал потребность Эйми в терпении и пространстве. Его волк не мог понять этого. Он жаждал присутствия своей пары.
