– Все так плохо, да?
– Джек прекрасно подготовился.
– Дураком он никогда не был.
– Кстати, он знает, что ты вернулась?
Томми отрицательно качнула головой и снова надолго замолчала, задумавшись о чем‑то своем. На берегу перебегали от одной илистой ямки к другой суетливые крабы, а у самой кромки воды сидел на задних лапах енот и полоскал в канале устричную раковину. Его передние лапки двигались с огромной скоростью, и раковина, которую он то и дело переворачивал, ярко сверкала на солнце.
– Если он пополощет эту несчастную устрицу еще минут десять, я съем ее сам, – сказал я наконец.
Томми рассмеялась и закинула ноги на приборную доску. Я отпустил тормоз, мы скатились с моста и, проехав мимо штабелей заготовленных бревен, свернули на остров Гибсона. Там я подъехал к причалу, спустил на воду челнок, и мы отплыли. Томми хотела грести, но я сказал, чтобы она села на носу и расслабилась. Мы немного поспорили, но я сумел настоять на своем. Томми пробралась на нос, я взялся за весло, и челнок заскользил по воде, огибая стволы огромных кипарисов.
– Интересно, когда он до них доберется? – задумчиво проговорила Томми, глядя вверх.
– Уже добрался, – сказал я.
Она удивленно повернулась ко мне.
– Джек начал вырубать Бычье болото?
Я кивнул.
– Где?
– На юге. Еще немного, и мы будем плавать в лодках над будущим полем для гольфа.
– Ты видел планы?
Я кивнул, провожая взглядом стайку уток, которые поднялись над каналом почти вертикально и, достигнув верхушек деревьев, стремительно понеслись прочь.
– На последнем заседании окружной комиссии по землеустройству, на котором я присутствовал, Джек демонстрировал планы, на которых было три поля для гольфа, два поселка с охраняемым въездом, летное поле, рассчитанное на частные «Гольфстримы», торговый центр и школа с полным циклом образования.
Томми рассмеялась и, упираясь руками в борта, откинулась назад, подставив лицо солнцу, пробивавшемуся сквозь листву. Наконец она тряхнула волосами и проговорила:
– Ему все мало… Когда же это закончится?!
Я не ответил. Мы подплыли к едва выступающим над водой мосткам, я привязал челнок и помог Томми выбраться на сушу. Там она взяла меня под руку, и мы побрели по усыпанному сосновыми иглами песчаному берегу к лесу. Там мы свернули на старую тропу – подзаросшую, но вполне проходимую. Молодые бамбуковые побеги, достававшие нам до бедер, слегка покачивались, словно тоже были рады возвращению Томми.
Через четверть часа мы были на месте.
