9 декабря 2004 года. Атлантический океан.
8 часов 16 минут — 20° 15' N 23° 02' W.
Курс 215°. Иду ровно на запад, чтобы оставить острова Зеленого Мыса с левого борта. Впереди большой остров Сан-Винсент и еще один — Сан-Николау (остров Святого Николая). Еще сегодня день есть, чтобы идти таким курсом. Если ветер не сменится, то придется делать поворот и идти ровно на запад, хотя с таким ветром не пойду, придется идти на северо-запад.
Сейчас я и моя яхта находимся на 23° 02' W, а острова заканчиваются на западе до 26° W. Еще три градуса — это все 180 миль.
Если бы мой курс был 225°, тогда мы бы прошли, но такой курс невозможен, все, что у меня получается, — это 214 °.
Я часто и подолгу размышляю о крепости моей яхты. Были времена в моей юности, когда я мечтал обойти вокруг света под парусами. А сейчас, когда мне через три дня исполнится 53 года, я иду в пятый раз вокруг света. Какое это будет плавание? Во времена моей юности я завидовал и мечтал испытать себя на склонах высоких гор. И я испытал это чувство, когда подымался на Эверест.
Тогда я узнал, что в смертный час нет одиночества. Он всегда был рядом, наш Господь Бог. Я построил часовню в память погибших в экспедициях моих друзей. Я мог тоже погибнуть. Но вернулся из океана, спустился с высоких гор. Мои погибшие друзья переместились в вечность. Кто-то последний раз вздохнул в океане, кто-то последний раз взглянул в глаза горам.
Даже после того, как я выполнил свое обещание и воздвиг храм-часовню в их память, плечи у меня не распрямились, и мне не хочется говорить.
18 часов 22 минуты — 18° 57' N 23° 40' W.
19 часов 49 минут. Сделал поворот. Сменил галс, Иду курсом 270°, но его тяжело выдерживать, Таким курсом надо пройти 60—70 миль, потом снова повернуть на юг, и тогда надо до экватора выдерживать строго 180°.
Погода хорошая, океан красивый. Если бы была здесь Иринушка, все было бы хорошо. Я бы по суше не скучал, а вернее, по людям. Вот только что позвонил в Москву. Оскар говорит, что он устал от бюрократии, все, как стервятники, набросились на мою художественную мастерскую, все требуют взяток: за воду холодную, за воду горячую, за отопление. Я это знаю. Почти что все лето я был в Москве, два раза летал в Англию, один раз на две недели, второй раз на одну. Так за лето меня так вымотали все эти службы! Мне кажется, что человек рождается, чтобы только заниматься этой бюрократией и ублажать чиновников, платить, давать взятки, стоять в очередях и делать документы на жилье, на аренду офисов или, как мы — художники, бегать по инстанциям и отстаивать свои мастерские, а уже времени на творчество не остается. Сколько у меня друзей-художников, и все они только и занимаются этим вопросом, и только разговоры идут о том, как отстоять мастерскую от произвола. Вот это мне в людях не нравится, вот за это я не люблю быть в обществе людей.
