Однако — будь то за гладильным столом в угольном чаду (ибо никакого модного электроутюга вроде «Сименс-Шукерт» у нас не было и в помине, лишь тяжеленный утюг с раскаленными углями) или в прачечной в облаках пара, откинув седые пряди с потного лба рукой с засученным рукавом, — мама говорила (и я видел, что глаза ее при этом блестели): «Ничего. Как-нибудь»».
Улло продолжал:
«Я не очень был в этом уверен. По крайней мере, в том, что разделение труда между мамой и мной соответствует запасу сил каждого из нас. Разумеется, я старался сделать все, что мог. Когда извозчик привозил дрова и сбрасывал на булыжник, я их складывал в подвальную клеть. Каждый день относил в прачечную нужную порцию поленьев. И беготню вверх-вниз по лестнице между подвалом и чердаком старался брать на себя. Да еще эти поездки на велосипеде-тележке. Но пятую часть из них накручивала все-таки мама, потому что не всегда у меня было время. Порой радовала редакция «Спортивного лексикона». Ибо моя зарплата очень даже нам помогала.
Как-то декабрьским вечером, когда я развозил, как обычно, чистое белье, случилось вот что. Улицы подернулись льдом, но были черные, без снега. Огни фонарей холодно посверкивали в темноте — и я нажал на кнопку звонка в доме где-то на бульваре Тоомпуйстеэ.
Открыла незнакомая мне женщина. Я произнес заученное: «Прачечная «Аура» с приветом посылает вам чистое белье», — и поставил свой белый, разрисованный синим, ящик, на пол ухоженной буржуазной прихожей. Госпожа крикнула:
«Эвальд, выйди заплати молодому человеку за белье!»
После чего в прихожую вышел одетый по-домашнему, в подтяжках, мой шеф. Главный редактор нашего «Спортивного лексикона», склонный к полноте, лысеющий господин Кару. Я был поражен.
«Ой, гляди-ка, самолично господин главный редактор. Вот уж не знал, что господин редактор нашим клиентом стал».
Я был приятно удивлен. Несмотря на то что уже давно решил при первой возможности покинуть редакцию, как ты знаешь. Из-за той фельдфебельской атмо-сферы, которую он в последнее время нагнетал. Но его удивление было совсем иным. Не говоря уже о приятном:
«Паэранд? Что за ярмарочные шуточки вы здесь устраиваете?!»
«В каком смысле?»
«Разыгрываете тут разносчика из прачечной?!»
«Я не разыгрываю, я и есть разносчик».
Главный редактор произнес назидательно, держа в руке три красных пятикроновых, которые он был должен мне за белье:
«Вы сотрудник редакции «Спортивного лексикона». Неужели вам кажется, что подобное, — и он указал на ящик, — подрабатывание д о с т о й н о сотрудника редакции?»
