Притащил все необходимые конспекты и книги домой и просидел над ними дней десять. Одновременно попросил маму написать письмо в Тарту, ее однокласснице: у нее и ее мужа где-то возле Раадиского кладбища свой дом, и мама должна была узнать, сможет ли одноклассница на несколько дней приютить Улло. Как только пришел положительный ответ, упаковал книги в чемодан, старый, ужасно потертый, но из настоящей крокодиловой кожи, сохранившийся у Берендсов со времен их процветания, и поехал в Тарту.
У меня от его рассказа осталось впечатление, что он сдал свои документы в университет и на следующий день получил матрикул и соответствующий номер — вступительных экзаменов в то время не требовалось. Достаточно было свидетельства об окончании средней школы. И, само собой, платы за первый семестр. Для этой цели Улло отложил шестьдесят крон из гонораров от господина Кыйва. И, как я понял из рассказа Улло (проверить его достоверность мы, к сожалению, не можем), от кассы сразу же направился в канцелярию деканата и попросил после трехдневного обучения на юридическом факультете занести его в список экзаменующихся. Тийзик — на редкость уравновешенный человек с рыжей бородкой — категорически отказался:
«Нет-нет-нет, я не могу занести в экзаменационный протокол человека, который второй день как имматрикулирован!»
«Почему?»
«Ммм, нет прецедента».
«Вы могли бы его создать».
Управляющий канцелярией деканата, как я позднее узнал, сын священника и цензора царских времен, сокрушенно покачал головой:
«Невозможно».
Улло сказал: «Тогда препроводите меня к декану».
Мне Улло растолковал, как я помню:
«В то время деканом был Майм. Государственное право и так далее. Ты ведь знаешь его лучше меня. Комод на ножках нотного пюпитра. На самом деле вовсе не плохой человек. Он сидел за просторным пустым черным столом и я, стоя, поведал ему свою историю.
Он отреагировал, произнося в нос: «Господин Тийзик поступил совершенно правильно. Нельзя допустить вас к экзамену».
Я нажимал с прежним упорством: «Но почему?»
И профессор объяснил: «Неужели не понимаете? Курс общих основ юриспруденции длится два семестра. Вы же не могли его прослушать — если всего три дня как имматрикулированы».
Я возразил: «Насколько я знаю, профессор Улуотс — общие основы были предметом Улуотса — никогда не выясняет, приобретены ли знания из лекций или из других источников?»
«Не выясняет. Верно. Но он п р е д п о л а г а е т, что студент прослушал курс лекций. В отношении вас он не может этого предположить».
