— Ладно, — кивнул я.
Мы отправились на вокзал. Поезд на Саут-Бенд отходил всего через несколько минут. У железных ворот перед путями я поцеловал Риту. Я целовал ее в третий раз, и это был наш лучший поцелуй. Затем, все еще обнимая меня, она слегка отклонилась назад и воскликнула:
— Черт бы тебя побрал, Эдди! Разве нужно ради тебя отказываться от миллиона баксов?
— Попробую примирить тебя с этой потерей.
— Уж постарайся. До свидания, Эдди…
Видимо, я забыл стереть след от губной помады. Я заметил это в зеркале, когда через несколько часов приводил себя в порядок в туалете, прежде чем сойти с поезда в Саут-Бенде. Помимо помады, у меня на лице застыла глупая, бессмысленная улыбка.
Неужели это было у меня на лице всю дорогу из Индианаполиса?
Ночью в воскресенье, когда схлынул народ, мы свернули шатры. Около четырех утра двинулись в путь и на рассвете прибыли в Форт-Уэйн. Как и всегда при коротких переездах, мы с дядей Эмом ехали на грузовике.
Открытие цирка должно было состояться только вечером, но мы решили сразу все оборудовать, чтобы днем иметь возможность хорошенько выспаться. К тому моменту, как мы, падая с ног от усталости, разлеглись на койках, ярко светило солнце.
Вечером в понедельник дела шли хорошо. Именно тогда произошло второе убийство, если это можно так назвать. В том смысле, что жертвой стал не человек, а обезьяна Хоуги, Сьюзи.
В два часа ночи, примерно через час после закрытия цирка, мы с дядей Эмом, Эстель Бек и лилипутом Майором Моутом собрались в фургоне Ли Кэри. Просидели там около получаса. Мы с Кэри слушали пластинки, но завязалась такая оживленная беседа, что мы тоже включились в разговор. Кэри достал бутылку виски, и каждый пропустил по стаканчику, но никто не напился. Сам я пил очень медленно, потягивая первую порцию, чтобы не пришлось отказываться от второй.
Дядя Эм и Кэри затеяли спор о политике. Насколько я мог судить, Кэри поддерживал нынешнюю политику, а дядя Эм — нет. Вообще-то это был дурацкий спор. Пока Кэри говорил, он тренировал пальмирование[4] карты с помощью монеты в пятьдесят центов. Монетка блестела, появляясь на кончиках его пальцев и исчезая, когда Кэри поворачивал ладонь то вверх, то вниз. Кажется, он даже не замечал, что делает.
Я слушал их с интересом. Эстель было скучно. Майор мрачно сидел на краю койки, словно огромная кукла. В дверях появилась Мардж.
— Сьюзи ушла, — сообщила она.
— Черт возьми! — воскликнул Ли Кэри. — Выбралась?
