Не знаю, так ли это, но, по-моему, я раскрыл рот от изумления. Так я себя чувствовал. Она направилась к выходу, потом заметила меня и улыбнулась. Немного сменив направление, подошла ко мне и произнесла:
— Привет, Эдди!
По крайней мере ее голос не изменился с прошлой ночи.
Я что-то промямлил в ответ.
— Как ты узнал, где я живу, Эдди?
— Я не знал, — ответил я. — Зашел сюда, чтобы переждать дождь, только вот дождя не было. Послушай, может, я куплю тебе выпить или что-нибудь еще?
Рита на секунду задумалась:
— Давай позавтракаем? Ты уже ел?
— Нет.
Мы взяли кофе с пончиками в кофейне в холле отеля. Я поглядывал на Риту, все еще не веря своим глазам. Неужели пятна грязи на обуви и лодыжках, бесформенный дождевик и заправленные под берет волосы могут настолько изменить человека? Пока мы пили кофе, она спросила:
— Эдди, полиция что-нибудь выяснила о прошлой ночи?
Я покачал головой:
— Судя по репортажу в газете, нет. Даже личность убитого не установили.
— Но ведь это не так сложно. Вряд ли вокруг очень много лилипутов, верно?
Когда-то я обсуждал жизнь лилипутов с Майором Моутом, поэтому сейчас был готов ответить на вопрос Риты.
— В Соединенных Штатах их тысячи две, — сообщил я. — В смысле, настоящих лилипутов. Еще есть тысяч пятьдесят карликов.
— А в чем разница, Эдди? Лилипуты ниже ростом, чем карлики?
— Ну… наверное, большинство действительно ниже, но разница не в этом. У лилипута идеальные пропорции. У карлика почти такая же большая голова, как у человека обычного роста, и тело — в смысле, торс, — у них длинное. Но у них очень короткие руки и ноги.
— Ясно. Значит, шоу-бизнесом занимаются только лилипуты?
— Как правило, да. Ни одно сайд-шоу не выставит карлика вместо лилипута. Но в некоторых цирках карлики работают клоунами. И в труппах лилипутов, например в водевиле или на больших цирковых аренах, карлик может выступать как комедиант и для контраста с лилипутами. Иногда из карликов получаются неплохие клоуны.
— Можно мне еще кофе, Эдди?
— Думаю, это мне по средствам. Вчера я сказал тебе, что у меня есть девятнадцать долларов. У меня еще осталось восемнадцать из них.
— Эдди! Ты тратил деньги на других женщин?
— Пока нет. А если мы ограничимся кофе, эта сумма растянется надолго.
— Значит, ограничимся кофе. А иногда еще и пончиком. Никак не могу в это поверить, Эдди.
— Во что? В пончик?
— В то, насколько по-иному ты выглядишь в приличной одежде по сравнению с прошлой ночью.
Я не выдержал и, откинувшись на спинку стула, расхохотался. Конечно, пришлось объяснить, чем вызвано мое веселье, и Рита тоже засмеялась. Она была очень красива, когда смеялась, даже сам смех был красивым. Странно, но вчера я даже не заметил, какой у нее приятный голос.
