— Хорошо, Эд. Но мне нужно, чтобы ты посмотрел фото, которое мы сделали вчера ночью. Просто для протокола. — Коп вынул из кармана фотографию и протянул ее мне.
Я взял и посмотрел на нее. Такую картинку на стену не повесишь. На ней было изображено маленькое сморщенное мертвое лицо с открытыми, уставившимися в никуда глазами. Судя по его выражению, лилипут понимал, что нож вот-вот вонзится ему в спину. Фото сделали там же, где он лежал, разве что перевернули лицом вверх. Трава у него под головой была примята. Я вернул полицейскому фотографию.
— Нет, — произнес я. — Я его не знаю. Никогда прежде не видел.
— Тогда последний вопрос, Эд. Ты не заметил вчера ночью ничего необычного? Чего-нибудь, что выходило бы за рамки обыденного?
— Ничего, кроме того, что молния поджарила генератор. Подобное случается не каждую ночь.
— Да, это мы знаем. Хорошо, Эд, спасибо.
Коп как будто отпустил меня, но я не собирался уходить. Собственно, мне и некуда было идти.
— Вы что, пробыли здесь всю ночь? Вы когда-нибудь спите?
— Иногда. Не напоминай мне об этом, а то начну зевать. А ведь я еще даже не начал делать мир безопасным для лилипутов. Во сколько открывается ваша жральня?
— Обычно часов в десять.
Он достал большие карманные часы из золота и посмотрел на них.
— Что ж, до этого я доживу. А может, и дальше буду жить, если мне в яичницу не подсыплют мышьяк. Как думаешь?
— Это они могут, — усмехнулся я. — У одного из поваров две судимости. Ладно, до встречи.
Я направился к воротам. Разговоры о завтраке навели меня на мысль, что я и сам не прочь поесть, но ждать до десяти часов не хотелось. На остановке, всего в одном квартале от цирка, стоял автобус. Я сел в него и поехал в город.
В автобусе я придумал кое-какие достойные ответы на те неприятные замечания, которые коп отпустил по поводу цирка. Хорошие ответы всегда приходят в голову, когда уже слишком поздно. И еще я кое-что понял: неважно, был ли он прав насчет цирка или нет, но тупым копом он не был. И плохим парнем тоже.
Сойдя с автобуса в центре города, я заметил, что Эвансвилл вовсе не так мал, как я предполагал. Не Чикаго, конечно, и не такой большой, как Луисвилл, но все-таки не деревня. Я позавтракал в кафетерии, почистил обувь, на которой все еще виднелись следы вчерашней грязи, а затем прогулялся по центральной улице, осматриваясь. На часах было всего одиннадцать, кинотеатры еще не открылись. Оставалось только бесцельно слоняться по городу, разглядывая витрины музыкальных магазинов, галантерейных лавок, даже магазинов с нижним бельем.
