Гулкий боевой рог, звук которого хорошо знала вармийская дружина, пронзительно завыл, так что от него закладывало уши. В полуверсте слева ответно загудели рожки наттангов и самбов. Загодя предупрежденный великим рязанским князем Кодрун послал гонцов к соседям, и те охотно откликнулись, приведя на помощь свои ополчения.
Рыцари и оруженосцы ринулись к ближайшему дому, могущему послужить хоть каким-то укрытием, и, встав спиной к стене, сбились в кучу, закрывшись щитами. Все вытащили мечи и шестоперы, а Стефан схватил рог, висевший на поясе, и что было сил затрубил в него, созывая крестоносцев. Меж тем из леса выкатилась вторая волна всадников, затем третья и четвертая, причем отряды пруссов явно двигались по заранее разработанному плану, окружая противника со всех сторон и, в первую очередь, отрезая его от шлюпок. Конница у туземцев, конечно, не ахти - лошадки низкорослые, всадники не обременены броней, а копья у них короткие. Но огромная численность пруссов не оставляла сомнений в исходе сражения - на врага обрушилось не менее полутысячи всадников, а за кавалерией к тому же еще бежала пехота.
Кнехты, обыскивающие домики по всей деревушке, раскинувшейся вдоль берега, и гоняющиеся за скотиной на лугу, в одночасье сами превратились в дичь. Конница самбов и натангов начала охотиться на немцев, как на диких зверей, и на каждого беглеца приходилось не меньше десятка преследователя. Но те крестоносцы, что оказались недалече от рыцарей, успели вернуться к своим командирам и выстроиться ровными рядами, выставив копья. Полсотни одоспешенных воев, закрытых щитами и изготовившихся к битве, являлись грозной силой, которую нелегко было одолеть с наскока. Несколько самых отчаянных всадников налетели на строй немцев, сбивая кнехтов, словно мяч кегели, однако их тут же закололи вместе с лошадьми, и прочие пруссы придержали коней.
Впрочем, Кодрун прекрасно понимал, что легкой коннице не следует атаковать строй опытных воинов, и отдал приказ закидать недругов метательными снарядами. Дротики, метательные дубинки и стрелы дождем хлынули на вражеский строй, уязвляя воинов в незащищенные броней места и то и дело сбивая крестоносцев с ног. Русич Андрей, привезший с собой из Вщижа тугой самострел коловратной системы, размеренно крутил ручку ворота, натягивая тетиву, а после неспешно прицеливался, благо расстояние было небольшим, и почти с каждым выстрелом поражал насмерть очередного супостата.
