Она прекрасно понимала, что стакан апельсинового сока полезнее мягкого и податливого кекса, но от сока можно язву желудка нажить, а от кекса нельзя, он безобидный, ласковый и творожный.
Из принтера на столе выполз лист, Василиса взяла его. Короткое письмо гласило: 'Василиса, жду в полночь. Жесть'.
Василиса посмотрела на сотрудников офиса: все работали и головы в ее сторону не поворачивали. Однако она была убеждена, что письмо написал кто-то из них. Жесть. Что это? Крыша? Ее ждут на железной крыше в полночь? О! Нет! Она не пойдет! Нет! Хоть бы написали, можно или нет брать с собой сопровождение.
'Жизнь налаживается', – подумала Василиса и усмехнулась. И правильно сделала. Она вспомнила, что дома лежит маленькая дыня под названием луна. Луна? Какая еще луна, если небо покрыто тучами? Или это жизнь покрыта темными пятнами неприятностей? А, этой ночью будет полнолуние...
– Василиса, Вас долго ждать? – услышала она мужской голос и невольно вздрогнула, увидев Эдуарда.
В помещение офиса проникали лучи солнца. Она сняла с себя пиджак с короткими рукавами и осталась в топике. Жара сжимала со всех сторон. Вот главная несправедливость!
Если уж выпала жаркая неделя, то надо всех разом в отпуск отпускать, пусть выживают в свободных условиях. Она посмотрела на три экрана. Работа над пультом управления подходила к концу.
Она открыла почту и написала письмо Эдуарду: 'Повторяется история прошлого года: пляж, любовь, молчание и твое хождение с Надей. Отличное решение всех проблем! Счастья вам и на работе, и у воды! Хорошо бы вам Николая Александровича пригласить на просмотр ваших прогулок! Два года можете ко мне не обращаться'.
В это время в комнату вошел Эдуард собственной персоной. Но она уже отправила ему письмо и в его сторону даже не посмотрела.
'Кикимора болотная', – думала Василиса о Наде, но лучше ей от внутреннего выплеска злобы не стало. На пути к Эдуарду всегда стояла Надя. Вентилятор дул. Эдуард вышел за дверь, не прихватив ее сердце. О, похоже, все отлично! Ну почему она раньше не могла понять, что Надя – болотная кикимора?
Любовное межсезонье – это жалкое состояние накопления потребительской энергии. Ситуации еще та: и лень, и некого любить, но лень в данном случае важнее любви, так не всегда бывает, но частенько. Великолепный облик Эдуарда Василиса вновь замечает рядом, она видит его немое внимание, но ей еще не верится, еще не хочется тревожить ленивое, вальяжное состояние любовной невесомости.
