Кронберг тут же ухватилась за это:
- Тебя не украли и не отобрали силой, а продали собственные родители. Наверное, ты обижена на них?
Отвечаю почти честно:
- Давно уже нет. Тем более, не на мать.
- Расскажи о ней.
Доктор Кронберг хочет вывернуть мою душу. Узнать уязвимые точки. Конечно, я могла бы молчать и упираться. Я так делала когда-то раньше. Но всё закончилось тем, что ко мне начинали применять всё более и более сильнодействующие средства - гипноз, нейролептики... Нет, возможно, Кронберг так бы и не поступила. Но ей вполне хватит упорства замучить меня одними разговорами. Лучше кинуть ей кость, рассказать о том, что давным-давно отболело и уже не тревожило.
- Я не так много запомнила. Многие вещи о ней... я смогла лишь понять, став взрослой. Она была из маленькой этнической общины на Деймосе, планете сектора Ноа. Община была православно-греческой, почти не пускающая чужаков.
- Тебе это рассказали позже?
- В детстве я часто путала общий язык с греческим, и поэтому, когда я выросла и попыталась что-то узнать о матери, то искала место, где всё ещё говорят на греческом языке. Конечно, искала не сама. Мне помогла одна из служанок, поискав в сети. Но... забрали меня не с этой колонии. Очевидно, моя мама сама покинула общину, и переселилась в сектор Трейда, где и познакомилась с моим отцом. Я помню, что место, где я жила в детстве, напоминало мне огромный муравейник - так много людей... Странно, тогда это меня почти не пугало.
- А твой отец? Кем он для тебя был?
Воспоминания не были приятными.
- Кем? Громкоголосым чужаком, вечно злившимся на меня и маму. Вот уж по кому я не скучаю. Что-то тогда у него не ладилось в делах... Да и ему нужно было заботиться не только обо мне и о матери, но и о моём старшем брате и младшей сестрёнке.
- Заботиться, - бесстрастно повторяет доктор Кронберг. - Ты пытаешься оправдать его. Тебе легче думать, что он поступил так из какой-то благородной цели.
- Да, так легче, - не стала спорить я.
Доктор сцепила руки на коленях, задумчиво рассматривая меня
- Знаешь, ты вроде бы говоришь о важных и непростых для себя вещах, только вот в глазах твоих скука.
- Потому что мне скучно, тайнэ. Спрашивайте о семье, ждёте моих откровений, слёз.
- Слёз? Не жду, - Кронберг улыбается одними кончиками губ, хотя глаза её остаются серьёзны. Так спокойна... мне хотелось вывести её из себя. - В отличие от остальных, я не считаю тебя слабой или глупой. Ты отлично можешь контролировать свои эмоции, когда считаешь нужным это делать.
