Так же, как Токсане в своё время была заселена французами, итальянцами и голландцами, Лонга была колонизирована выходцами из Испании, Португалии и ближневосточных стран, и уже второй волной - китайцами и корейцами. Это отразилось не только на странной, причудливой мешанине имён, традиций и верований, но и на внешности лонгийцев. Были они, в большинстве своём, темноволосы и изящны, с миндалевидными, как у Сафара, или раскосыми, как Карима Ли глазами, и смуглой кожей.
Ядгар Альге на первый взгляд едва ли походил на коренного лонгийца. Не такой массивный и огромный, каким он казался глазами Ли, он всё же возвышался над адмиралом и капитаном Грифона на целую голову. В нём не было лонгийской изящности и грациозности, скорее он был поджарым и мускулистым, с широкими плечами профессионального пловца. Твёрдая линия челюсти, широкие скулы, глубоко-посаженные светлые глаза. Возраст между тридцатью и сорока, если Альге конечно не прибегал к радикальному омоложению. Правителя Лонги сложно было назвать красивым, но он, безусловно, производил впечатление, хотя бы той уверенностью и властностью, с которой он держался, даже будучи на заднем плане.
Синий мундир с жёстким воротником по-военному строго застёгнут на все пуговицы, но пепельно-русые волосы небрежно растрёпаны. Это, пожалуй, была единственная вольность во внешности Альге. Мой будущий хозяин казался полной противоположностью Нибеля. Как там про него говорил Юрий? "Сложный характер"? Вполне верилось. Едва ли Альге будет столь снисходителен ко мне и моим слабостям, каким был Нибель.
Я мрачно выключила головид, и в этот день больше не возвращалась к своим занятиям, сославшись на усталость и головную боль. Будущее и так пугало меня своей неизвестностью, но при мысли, что моя судьба будет в руках человека, подобного Ядгару Альге, мне становилось совсем не по себе. Скорая встреча меня страшила, и теперь мне хотелось, чтобы этот полёт на Грифоне никогда не кончался. Я даже готова была смириться с присутствием Юрия на своих занятиях и вниманию Дейго и его приятелей, благо, что дальше грубых шуток они не заходили.
Даже Карим Ли перестал меня беспокоить, тем более что мы с ним почти не встречались. Складывалось впечатление, что он нарочно меня избегал, тяготясь моим присутствием. Меня это вполне устраивало, так как до тайн Ли мне дела не было, что бы ему по этом поводу не казалось.
Так продолжалось почти до самого конца путешествия. Лишь за день до нашего прибытия на Лонге я умудрилась попасть в неприятности.
