- У вас что, совсем маленький корабль? - немного придя в себя, спросила я. - Разве вас не должен кто-нибудь иногда сменять на посту? Да и других пациентов я за это время в лазарете не видела.
- Ты слишком ценная пациентка, чтобы к тебе подпускать кого-то. Да и... - Сафар хмыкнул, но всё-таки договорил: - Цехель приказал не распространяться о твоих способностях. А ты сейчас в таком состоянии. что едва ли способна их скрыть. Не стоит лишний раз народ пугать... А то знаешь. есть те, кто верит, что эсперы могут убивать людей одним взглядом.
Я фыркнула. Прислуга в поместье относилась ко мне отчуждённо, но вполне сносно. Некоторым я даже нравилась, к примеру, Осте. Но для этого понадобился не один год. Первое время я находилась в постоянной изоляции, так как люди просто боялись приближаться ко мне. Неужели меня это снова ждёт? Недоверие, страх, даже ненависть.
Но Сафар не боялся меня. И Юрий, хоть он за три дня так ни разу не зашёл в лазарет. Впрочем, сказать однозначно, что у него на душе, я не могла, поэтому несколько опасалась его внимания. Так что можно было даже радоваться, что он забыл обо мне. Вот только этот человек был единственным, кто мог сказать мне что-то о моей судьбе.
Сафар мало что рассказал мне о моём похищении и о его цели. И потому, что ему запретили обсуждать это со мной, и потому, что он мало что об этом знал. Собственно, единственным, кто владел полной информацией, был Юрий Цехель, единственный человек, чьи мысли и чувства были мне не доступны.
Всё, что я знала, из мыслей ли Сафара, или обрывков его фраз, что все они, команда корабля Грифон, думали что прилетели в Трейд с целью уладить сложность с Ньюландом, и неожиданное изменение плана было для них большой неожиданностью. Тот, кто должен был стать их союзником, стал их врагом, из-под носа которого они увели ценную собственность. И не смотря на то, что прошёл уже не один день, мне всё казалось, что вот-вот на наш след нападёт Нибель, и заберёт меня обратно. Или уничтожит, поняв, сколь ненадёжным вложением его средств я являюсь. Но шло время, а мой хозяин всё так и не приходил за мной.
На четвёртый день я уже могла вставать с кровати помощью Сафара, на пятый самостоятельно дошла до туалета. Моё тело постепенно восстанавливалось, и странные игры восприятия, в которых я теряла себя, растворяясь в чувствах и мыслях Сафара Дали, постепенно оставляли меня. Впрочем, не без последствий. Я слишком хорошо узнала Сафара, его мечты, его сны, его желания, чтобы оставаться к нему равнодушный. Этот человек, с раскосыми светлыми глазами и уже начавшими седеть тёмными кудрями, стал для меня неожиданно важен. До этого я была как лист, который носило ветром. Теперь же я обрела опору.
