— Молодец. Должен сказать, я удивлен. Где ты научилась так драться? Эндеры всегда играют по правилам, но это… это было действительно впечатляюще.
— Я соблюдала правила, в отличии от него. Он поднял уровень воды. Полагаю, это означает, что за тобой должок.
Я не имела это в виду, но была очень зла. Не говоря уже о его словах, что он ищет способ убить нас обоих.
Дольф, направлявшийся ко мне с одеялом, остановился на полпути. Он беззвучно прошептал три слова. Не делай этого.
Я посмотрела на Реквиема. Но заговорила Белладонна.
— Твой чемпион жульничал. Мы все это видели. — Краски медленно возвращались на ее лицо. Рядом была Айю и, очевидно, помогала ей. — Чем ты нам это компенсируешь, Реквием?
Реквием перевел взгляд с Белладонны на меня, затем снова глянул на нее. За его многозначительными черными, словно пуговицы, глазами, чувствовался оценивающий ум. Это было очевидно.
— Хорошо сыграно, Посол. Очень хорошо. В твою честь завтра вечером будет ужин, и вы будете нашими высокочтимыми гостями. Там я вручу тебе… дары.
Я собрала свое оружие, изо всех сил стараясь удержать его, пока мы шли с Колизея. Дольф помог мне выбраться с арены, а Айю помогла Белладонне. Остальные Ундины расступались вокруг нас. Каждый Ундин, мимо которого мы проходили, непременно отвешивал мне поклон, некоторые подходили, чтобы прикоснуться ко мне. Знак почета. Мне удалось то, с чем не могли справиться их Эндеры. Мне следовало бы гордиться, но я не могла. Мы были в самом пекле, и я не видела выхода, а смерть одного жестокого ублюдка не могла нас спасти.
Никто не разговаривал, пока Дольф и Айю вели нас к роскошной комнате, отделанной жемчугом с шелковым постельным бельем и коврами, изготовленными из материала, который я не смогла определить. Полагаю, это какой-то морской мох, судя по тому, как он пружинил под ногами. Я знала только, что он был достаточно мягким, чтобы улечься и спать в течение нескольких дней.
Айю помогла Белладонне лечь в постель и затем дала мне сосуд.
— Выпей это, твои раны заживут быстрее, и ты будешь готова.
Я поднесла сосуд к губам.
— Готова к чему?
Она посмотрела на Дольфа позади меня и покачала головой. Они ушли, а я смотрела на большие двойные двери, которые захлопнулись за ними. От не слишком тихого звука защелкивающегося замка, мороз пробежал у меня по спине. Я допила снадобье из сосуда, солоновато-сладкий вкус освежал, хотя тело изнемогало от усталости. Мне следовало бодрствовать, я должна была заставить себя охранять ее. Но изнеможение было слишком сильным.
