— Да, да, — поддержали ее стоящие за ней читатели.
— Тише-тише, — шикнули на них одновременно Изольда Семеновна и Юлия Львовна, — это библиотека, здесь нельзя шуметь.
Они всегда работали за отдельными стойками: Изольда Семеновна обслуживала студентов, а Юлия Львовна школьников.
— Уходите, молодой человек, если ничего не сдаете и не берете, не задерживайте остальных! — вновь выступила недовольная старушка.
— Уходите, уходите! — поддакнула очередь.
— Тише-тише! — снова зашикали сотрудницы.
— Хи-хи-хи, — посмеялись школьники, и тут терпение Озраэля лопнуло.
С ним такое иногда бывало, когда сдавали нервы и подводил самоконтроль. Неприятно, но в подобные моменты упрятанное в земные рамки тело демона переставало ему подчиняться и само собой принимало истинную, первозданную форму, которую не разрешалось использовать без должной необходимости даже в преисподней.
Когда Озраэль окончательно разнервничался, его одежда затрещала по швам и развалилась на куски. Вскоре вместо респектабельного красавца перед библиотечной публикой застыло трехметровое существо, похожее на Чудовище из диснеевского мультика про Бэль, только вместо шерсти его покрывала плотная чешуя.
Адский монстр взревел глухим басом, из разверстой пасти вырвались языки пламени, раздвоенный язык скользнул меж острых клыков, витые рога над пышной гривой угрожающе блеснули острыми концами, хлестнул по мускулистым ногам длинный гибкий хвост.
Демон поднялся на дыбы, заиграли на поджаром животе кубики пресса. Все остальные открывшиеся взглядам очевидцев детали Озраэлева организма тоже оказались весьма внушительными.
— Вот это хрень! Надо снять! — восхитился кто-то из студентов, поспешно включая на смартфоне камеру.
— Что надо будет селфи 18+! — загыгыкали другие, пытаясь уместить в кадре Озраэлеву неординарность, собственное довольное лицо и руку с задранным вверх большим пальцем.
Такого унижения демон не испытывал давно. Нечестивые людишки подняли жуткий гам.
Вредная бабка вместо того, чтобы спасать свои увядшие прелести, кинулась на чудище и принялась колотить его сумкой. Удары сыпались градом, тяжелые — наверное, потому, что в сумке лежал советский двухтомник Пушкина.
Студенты неистово щелкали вспышками на телефонах.
Школьники улюлюкали и орали, как стадо бешеных обезьян. Один из них внаглую клеил Озраэлю на хвост пожеванную жвачку. Парочка других пыталась уцепиться ему за рога и загривок:
— Это ростовая кукла! — предполагал один.
