— Так, ты не болтай, сейчас лечиться будем. — Христи полез в аптечку за шприцем и антисептиком. — Сильно тебе досталось, бедняга. — Он внимательно осмотрел изорванную в клочья шею зверя.
— В этот раз еле жив остался, — согласился волк. — Они ведь меня раньше ночью травили. И знаешь, братишка, какое чудо: собаки за полночь меня в кровь погрызут, а к утру все пройдет, и следов не останется. А давеча привели на притравку лайку злющую, с клыками, что слоновьи бивни, с глазами, будто холодные фонари. И стала она меня так трепать, что если б не твое вмешательство, растрепала б вусмерть.
— Работа у меня такая, вас, зверюг, от плохих людей оберегать, — самозабвенно улыбнулся Христи, делая волку укол. — Не заслужил ты, серый брат, такой жизни.
— Да вот, сказали, заслужил, — грустно сознался волк. — Я ведь грехи свои отбываю в этой шкуре.
— Ох ты! Еще один? — искренне удивился человек-пес. — Сегодня однозначно не ваш день, — объявил он Алене.
Кошка не успела что-то сказать в ответ, в кабинет ворвался взволнованный Озраэль.
— Ты здесь? Что случилось?
— Попалась дневному патрулю, — виновато отозвалась Алена.
— Как это тебя угораздило? — Демон подхватил кошку и требовательно заглянул ей в глаза. — Ты же знала про комендантский час!
— Знала, — отводя взгляд, протянула Алена, — так вышло…
— Вышло у нее, — сурово проворчал Озраэль, но в разъяснительную беседу вмешался Христи.
— Распишись мне в трех местах и забери свою подопечную, подробности выяснишь потом. У меня сегодня без твоей кошки дел хватает. О, вот еще кого-то тащат, — устало выдохнул он, кивая на дверь.
На пороге стояла зареванная девочка с обувной коробкой в руках. С мольбой взглянув на Христи, она поставила ношу на пол и горестно закрыла лицо руками.
Оставив раненого волка, человек-пес подошел к новой гостье, заглянул в коробку, обнаружив там сбитую машиной кошку, быстро осмотрел несчастную и только руками развел.
— Реви, не реви, но тут уже все…
Услышав приговор, девочка заревела еще громче, а Озраэль ощутил, как впились ему в руку Аленины коготки. Отследив взгляд подопечной, он отметил, с каким ужасом и болью та смотрит на кошку в коробке. Неотрывно смотрит. И глаза у нее огромные, как две луны, блестят лихорадочно, безумно.
— Нам надо идти, — прижав Алену крепче, заявил Озраэль.
— Сделай что-нибудь, ты же можешь, — раздался дрожащий голосок, — она ведь такая же, как я.
— Что я могу сделать с подыхающей кошкой?
— Помоги ей, ты ведь демон, ты сверхъестественный, волшебный, сильный… Ты можешь!
