…
– Не тормози, Саня. Кстати, спортом занимаешься?
– Да…
В голове был полный сумбур.
– Вот и хорошо. Все, давай. Пошел!
У самого выхода – он позволил себе обернуться… генерал недвижно стоял в темноте и смотрел ему вслед.
Москва, Щукинская 20. Центральный клинический военный госпиталь ФСБ РФ. 06 января 2000 года
Их Волгу – с правительственными номерами, спецсигналом и особым пропуском-вездеходом на стекле – пропустили без досмотра. Впереди – высилась бетонная многоэтажка главного госпиталя ФСБ.
– Чего… ждать? – жизнерадостный водила Витек обернулся к нему. Он первый раз ехал на заднем сидении в этой Волге.
– Жди.
Машина плавно, приседая на усиленной из-за брони подвеске – остановилась у главных ворот госпиталя…
* * *
– А вы кто ему?
Майор – показал красную книжечку удостоверения, как будто это было ответом на вопрос, кто он такой.
– Понятно… ответить на ваш вопрос не так то просто.
– Я не из любопытства интересуюсь.
– Понятно… ну, если брать физическую сторону дела – то пациент находится в неплохом состоянии… даже на удивление неплохом. Конечно – истощение, следы побоев, язвы и пролежни… возможно, почечная недостаточность, степень мы установим при более детальном обследовании…
Майор кивнул. Нефрит – одна из профессиональных болезней боевиков, связана она с тем, что боевики часто ночуют на холодной земле.
– При осмотре я обнаружил зажившие переломы… причем они явно срастались без должного лечения. Однако – в настоящее время пациент находится в состоянии, для жизни не опасном. С физической стороны. С психологической же…
…
– Я не психолог и потому не могу дать объективное заключение по психологическому состоянию пациентов – однако, у всех кто возвращается из чеченского плена оно неизменно тяжелое. Мы не знаем, через что ему пришлось пройти и свидетелем чего он стал. Но должен предупредить, что даже если сейчас он выглядит вполне нормальным, адекватным… психологический срыв может наступить когда угодно… через год… через два. И поводом к нему может послужить любая психотравмирующая ситуация. Все что угодно, любой стресс… вы меня понимаете?
Майор кивнул. Он понимал. Он понимал и то, какая именно психотравмирующая ситуация может послужить толчком.
– Профессор, он … может продолжать службу? – сказал он, чтобы скрыть свой стыд и растерянность. В конце концов – генерал, наверное, спросит его об этом.
Профессор – типично чеховский интеллигент – снял очки и положил на стол.
– На этот вопрос, молодой человек – сказал он, подслеповато глядя на него – ответ может дать только военно-врачебная комиссия. Но мое личное мнение… не трогали бы вы его.
