Чрезмерный рост населения планеты, крайне нерационально сосредоточенного в некоторых областях, в ущерб другим, остающимся свободными, уже сам по себе требовал разделения и организации плотной человеческой массы.
Еще в древности на Дроме сложилось двоякое разбиение общества по разным принципам, причем сами области разбиения нерегулярным образом изменялись.
С одной стороны, общество делилось на два горизонтальных слоя, покрывавших всю планету. Верхний слой был весьма тонок, нижний – куда более широк. Верхний слой состоял из имущих людей, нижний – из неимущих. Духовный аспект здесь не имел значения. Речь идет лишь об отношении к материальным благам.
Вразрез этому принципу шел другой, вертикальный: он разделял человечество по месту происхождения языков и племен, по географическому расположению больших и малых сообществ, называемых “нациями”, в большинстве свирепо враждовавших между собой и при первой возможности вступавших в тяжелые войны друг с другом. Войны, как правило, заканчивались передвижением границ в сторону от их изначального – языкового и географического – расположения, и сам этот перенос становился источником новых и новых войн. Иногда передвижение границы оказывалось столь значительным, что одна из наций полностью поглощала другую.
Порой наступало примирение, и тогда войны прекращались, уступая место дружественным союзам. Подобные примирения, однако, шли на пользу лишь наиболее могущественным частям этого вертикального разбиения и длились они лишь до той поры, пока стороны могли ладить друг с другом, то есть совсем недолго.
Горизонтальное разбиение на имущих и неимущих тоже часто меняло свою конфигурацию. Подобные перемены сопровождались конфликтами, которые по своим гибельным последствиям не уступали войнам между нациями.
Более плотный слой неимущих всегда стремился к тому, чтобы ликвидировать вертикальный принцип деления на нации, поскольку вертикальная система деления препятствовала его стремлению подняться наверх. Когда же более позднее развитие истории действительно привело к тому, что человечество на Дроме стерло вертикальное различие между нациями и лишь поэзия и проза доносили до нас прекрасные языки тех древних эпох, все же это нельзя было рассматривать как достижение неимущих: то было исключительно действие великого духовного века, начавшегося тогда, когда с окончанием века электричества история Дрома достигла кульминации золотого и рубинового излучений, – вершины, выше и мощнее которой – но одновременно ничего более дикого и ужасного – нельзя было себе и помыслить.
