– Бьем! – решил Владимир. – Сигурд, подтягивай своих и скрытно – в рощу. Вольг, строй гридь. Всем на конь. Ждем, когда они под нас зайдут, и бьем прямо в середку. Сам поведу.
Оба воеводы развернули коней и помчались вдоль войска русов, на скаку выкрикивая распоряжения.
Походный порядок нарушился. Головные остановились, задние подтягивались к ним, сбиваясь в кучу. Фыркали кони, сыпали командами сотники и десятники. И, повинуясь этим командам, княжья гридь потекла в стороны, в лес, растягиваясь в привычное боевое построение, на ходу проверяя оружие, застегивая ремешки шлемов…
Не подозревающие о близкой гибели хорваты продолжали так же спокойно двигаться вдоль озерного берега. Разве что головные прибавили немного: городок впереди манил и лошадей, и всадников пищей, теплом, отдыхом…
– А ведь не побегут они к рощице, – вдруг сказал Владимир, ни к кому вроде не обращаясь, но Илья услышал и шагнул ближе. – В городок они побегут, под стены.
– А если их отвлечь? – предложил Илья.
Окажись здесь воеводы, он бы помалкивал, но ни воевод, ни даже сотников головных сейчас рядом не было. Равно как и воев из старшей гриди. Все делом занимались. Кроме Ильи, у которого своей сотни не имелось.
Равно как и его людям не было места в общем строю княжьей дружины.
Владимир подумал над предложением… И кивнул.
– Госта! – окликнул он командира своей охранной полусотни. – Выдели два десятка подразнить хорватов.
– Я поведу! – немедленно влез Габдулла Безотчий, личный холоп Владимира, взятый в плен после победы в поединке под стенами Булгара и с тех пор неизменный верный телохранитель великого князя.
Владимир глянул на него через плечо, и Габдулла притих.
– Серегеич. Ты предложил, тебе и делать.
Маттах радостно взвизгнул, Илья же постарался принять поручение с достоинством, но все же не выдержал, заулыбался.
Госта тем временем подозвал двоих десятников, показал на Илью: с ним пойдете.
Два десятка отборной княжьей гриди выдвинулись вперед, встали на заросшем редким лесом склоне стремя в стремя.
Госта и Илья обменялись понимающими взглядами. Командиру полусотни неохота было отдавать своих людей под чужое начало, но его место при Владимире, а Илье он доверял, как и всему его роду.
Госта не был варягом. Его отец, Лунд, был свеем и давним другом Владимира еще со времен новгородского княжения. Потом Владимир отдал Лунду в наместничество Полоцк, который после изгнания из Киева Рогнеды свей передал воеводе Устаху. И теперь жил в Киеве, на Горе. Илья с батей бывал у него в гостях.
