После смерти Людовика перед ее глазами так и застыла картина, увиденная в «Сороковом». По этому умершему она не тосковала. Кроме того, она была слишком занята собой. Выживание требовало всей энергии, какая у нее имелась, на нежность или сантименты попросту не хватало сил. Но здесь, где физически она в безопасности, сердце и разум вспомнили все. Глядя на этот портрет, она только теперь осознала потерю. Она не сможет жить без этих голубых глаз, без этих губ, без рук, порой сжимавших ее слишком крепко, без его неутомимого члена. Внутри у нее стремительно разрасталась пустота, захватила грудь, расползлась по животу, проникла между ног. Она никому не нужна, кислота уже разъедает ее изнутри, скоро от нее только скелет и останется. В последний раз Луиза оплакивала Людовика в «Сороковом», глядя на его изможденное лицо. Тогда она плакала от бессилия и от стыда, сегодня оплакивала смерть любимого.
Чай в чашке остыл, подернулся глянцевой пленкой. Рыдания постепенно затихли. Луизе хотелось одного – уснуть, уйти, исчезнуть.
Постучавшая в дверь часом позже Алиса застала ее все еще в халате, заплаканную. Посмотрела на разбросанные газеты и почти нетронутый завтрак. Обняла Луизу за плечи, как делают, утешая ребенка:
– Держись, Луиза, я понимаю, что ты чувствуешь. Три года назад я потеряла брата, он покончил с собой. – Неизменная улыбка сошла с ее лица, голос дрогнул. – Совсем оправиться от этого нельзя, но можно двигаться дальше. Поверь мне, жизнь тебя подхватит. Надо только продолжать жить, а главное – действовать, встречаться с людьми.
Пока она говорила, машинально приглаживая Луизины волосы, ей удалось овладеть собой, голос снова зазвучал уверенно.
– Ты уже показала, какой можешь быть сильной, ты сумеешь справиться и с этим горем. Ну, одевайся, у нас с тобой сегодня много дел… Все будет хорошо, – прибавила Алиса, словно заклинание.
Луиза подчинялась, делала, что велят: умылась холодной водой, встала под обжигающий душ, потом – горячий чай, новая одежда, такси…
– Вот, возьми, я тебе купила мобильный телефон. Только не давай номер журналистам, а то у тебя и минуты покоя не будет.
Луиза не ожидала, что возвращение окажется таким трудным. На острове она неотступно думала только о том, чтобы вернуться, насытиться, оказаться в тепле, снова увидеть людей. Неужели жизнь и раньше была такой сложной? Или она просто забыла, а может, идеализировала человеческое общество? Была бы она сейчас одна, точно снова впала бы в спячку, как на научной базе. Но рядом с ней Алиса, которая занимается всеми делами, не отходит от нее ни на шаг. Алиса, чье слабое место она только что разглядела и которой хотела доставить удовольствие. И Луиза позволила этой экспансивной и по-матерински заботливой женщине вести ее и утешать.
