Королев, Черток и Феоктистов также постоянно находились здесь, покидая свой «пост» лишь на короткое время сна.
«Устали люди, – оторвавшись от чертежей, подумал Главный конструктор корабля. – Еле двигаются, зевают…»
Оглядев сияющий в свете прожекторов практически готовый «Восход», он заметил у его верхней части инженера‑электрика Никишина. Согнувшись пополам, тот закопался в жгуты проводки и что‑то монтировал. В какой‑то момент из его руки выскользнула отвертка и, встречаясь на пути с проводами и балками, полетела вниз. Изловчившись, инженер каким‑то чудом поймал ее у верхней площадки стапеля.
– Никишин! – окликнул Черток.
Инженер обернулся.
– Никишин, ступай‑ка ты домой – выспись. Завтра закончишь, – приказал Борис Евсеевич. И, обращаясь к Королеву, пояснил: – Отдых людям нужен, Сергей Павлович. Третью неделю пашут в три смены. Куда это годится?..
Один из специалистов прокатил мимо грузовую тележку с огромным энергоблоком, похожим одновременно на радиатор центрального отопления и на электронно‑вычислительную машину с торчащими во все стороны проводами.
– Сразу после отчетной комиссии всем – выходной, – вздохнул Королев. – На сутки.
– Может, председателя комиссии в корабль посадить? – предложил Феоктистов. – Пусть на пять минут почувствует себя Гагариным и успокоится. Потом за стол в банкетном зале и под зад коленом.
– Под зад коленом – пожалуйста. А в корабль никого из посторонних не пущу. Будь это сам Брежнев…
Внезапно из‑за округлого бока «Восхода» вырвался густой сноп искр, сопровождаемый треском и громкими щелчками. Стоящего на верхней площадке стапеля Никишина отбросило в сторону; отлетев на пару метров, он рухнул вниз на инструментальный стол.
Под потолком разом заморгали и погасли все лампы с прожекторами. Через секунду зажглись боковые фонари аварийного освещения.
Все, кто находился поблизости, бросились к пострадавшему инженеру. Вокруг моментально скопилась толпа людей.
Расталкивая их, к Никишину подошли Королев и Черток.
– Дышит? – озабоченно спросил Главный конструктор.
– Не видно… – ответил кто‑то. – Темно…
– Пропустите врача!..
Комбинезон на Никишине дымился. Кожа предплечий потемнела, а ладони обуглились.
Над пострадавшим склонился дежурный врач. Он осмотрел грудную клетку, ощупал запястье, приподнял веко…
– Ну что? – прозвучал в напряженной тишине голос Королева.
– Мертв, – поднялся доктор.
Стоявший рядом Раушенбах прошептал:
– Господи…
– Я хочу точно знать, что произошло. Точно! – громко произнес Сергей Павлович. – Борис Евсеевич, доложи мне через полчаса: что произошло с электрикой.
