Он выбросил окурок и вернулся в машину, где надел наушники.
— Докладывайте, — произнес он в микрофон с большой деревянной ручкой.
— Машина номер один — готовы.
— Машина номер два — готовы, — услышал он в ответ.
— Отлично. Возвращаемся на предыдущие позиции.
Лемпп прикрыл дверь фургона. Двинулись они довольно резко, но через минуту водитель притормозил. У него был приказ не вызывать замешательства и не обращать на себя внимания. После того, как они добрались на место, Шильке застыл, уставившись в циферблат часов. Стрелка двигалась медленно-медленно.
— Есть сигнал, — доложил техник.
— Я тоже пеленгую, — доложили из второй машины.
Из динамика звучали энергичные сигналы азбуки Морзе, которые прерывались краткими сообщениями из машин-пеленгаторов.
— Есть! — вдруг завопил техник. — Есть пеленг на точку.
Шильке резко поднялся, сбрасывая линейки на пол, когда поднимал карту.
— Вот, здесь.
Нарисованный кружок был в несколько раз меньшим, чем предыдущий. Он походил на точку.
— Сигнал прервался, — доложили из второй машины.
— Очень хорошо, — сказал Шильке. — Благодарю всех за образцовую работу. Завтра он будет наш.
— Мы могли бы захватить его еще сегодня, — буркнул Лемпп.
— Что мы могли бы захватить? Ящик с радиостанцией и длинный провод?
— Да что ты так привязался к этому проводу? Никогда они так не делали.
Шильке поднялся, неспешно снимая наушники.
— А вот я бы так сделал, — тихо произнес он. — И на этот раз противник достоин меня.
Лемпп выругался про себя.
— А тебе не кажется, что это мания величия?
— Могу поспорить, что это ты завтра будешь командовать операцией. Расчеты у тебя есть, как все это делается — ты видел. Ну а завтра поглядим, кого ты схватишь.
В последнее время Шильке с Ритой не встречался. Он не мог справиться с нервами — одно дело планировать интриги и закулисные акции, и другое дело — участвовать в их реализации. Он лишь посылал девушке успокоительные сигналы. То миленькую записочку, то цветы через посыльного. В этом плане Бреслау еще был способен удовлетворить потребности цивилизованного европейца. Шильке чувствовал, что уже очень скоро все изменится. Так что работать не мог. Вечером он отправился на долгую прогулку по валам, защищающим город от наводнения. Гигантские земляные конструкции, возведенные на берегах Одера французскими военнопленными десятки лет назад, до сих пор производили впечатление, а растущие на них старые деревья даже сейчас, зимой, дарили чувство покоя. Лейтенант приостановился на каменной конструкции с узеньким просветом под железнодорожным мостом. Здесь он был прикрыт от ветра, можно было и закурить. «Все решится завтра», — пришла мысль.
