— На что?
— Увидишь. Дело конкретное. Это должно быть порядочное следствие, а не какая-то там уголовка, которая на следующий день арестует двух воришек и посадит их в камеру. Тут, похоже, дело не в том.
И именно в этот момент Шильке почувствовал, что в кабинете ужасно завоняло.
— А почему ты сам этим не займешься?
— Если бы у бабушки были усы, она была бы дедушкой, — Неожиданно Крупманн разозлился. — Нет у меня времени на эти игрушки. Я через три дня схвачу самого Холмса!
Шильке закурил. Взял несколько орешков с подноса у телефона. Какое-то время игрался ними, прежде, чем сунуть в рот. Нужно было обдумать сразу несколько проблем. Кто его впутывал и во что? В этот самый момент он не был в состоянии решить. Ему отчаянно требовалась помощь. И вдруг его осенило. Ему нужна была помощь? Он уже знал, где ее найти.
— Кто такой Холмс?
— Хренов агент польской разведки. Я с ним уже год мучаюсь. Но через три дня… — Крупманн холодно усмехнулся. — Он будет сидеть на том же стуле, что и ты. Но орешков он не получит. Получит кое-что другое.
В мозгах Шильке как будто бы вспыхнула сверхновая. Решение всех проблем! Причем, идеальное решение!
— Так кто это такой? И почему ты с ним мучаешься?
— А зачем ты спрашиваешь? — услышал он вместо ответа.
— Потому что фамилия мне кое-что говорит. И я не ассоциирую ее с божественным Шерлоком Конан Дойла.
Крупманн поглядел на него весьма серьезно.
— The Holms, — сказал он.
— «The»? Не «мистер Холмс»?
— Нет. Он желает, чтобы к нему относились как к учреждению. А не как к человеку. «The», а не «Mr». Это учреждение, институция.
— Он прямо так действует тебе на нервы?
— Прямо так. Но это последние его три дня. Мой информатор выставил его в качестве легкой цели.
Крупманн налил себе коньяку из бутылки, извлеченной из ящика стола. Предложил и Шильке, но тот отказался жестом руки. Уж слишком он был занят собственными мыслями, чтобы выпивать.
— И как ты его схватишь?
— А не слишком ли ты много желаешь знать? Займись лучше этими обычными убийцами от произведений искусства, хорошо?
Жаль, что он не прибавил «простак» или прямо «лейтенантишка». Но Шильке уже привык к хамству гестапо. Государство в государстве. Наилучшие, наигениальнейшие и эффективнейшие. Организация богов, которая, правда, на самом старте совершила кардинальную ошибку, презрительно относясь к конкурентной организации и делая из нее своих самых заядлых врагов. Ведь крипо вовсе не намеревалось прощать унижения.
