– Почему я ушла? Да он же больной, ненормальный. Как с ним жить?! С ним ни одна женщина жить не смогла бы, будь она хоть святая! Он меня своей ревностью до истерик доводил, до нервного тика. Он же одержимый был, особенно под конец, подозревал, что я ему со всеми моими друзьями изменяю, да что там с друзьями, он меня ко всему, что движется, ревновал и к тому, что не движется, тоже. И главное, пока в самую печенку не залезет, не успокоится!
Мы прошли еще несколько дворов, и там, где я ожидал увидеть кафе, его не оказалось. Все дворы были похожи между собой, везде капала и хлюпала вода, всюду блестели в свете окон мокрые каркасы деревьев.
– Нет, от такого, как Некрич, не только при первой возможности к кому угодно сбежишь, от него босой на Северный полюс удерешь! Куда мы, кстати, идем?
– Не знаю, я иду за вами. Вы же сказали, что бывали в этом кафе.
– Ну вот, а я думала, что это я за вами иду и вы меня сейчас выведете. Я же в нем сто лет назад была…
– А я двести.
– Так можно долго ходить друг за другом.
– Всю ночь.
– Значит, мы шли, не зная куда? Получается, мы заблудились?
– Получается.
Мы стояли в неправильной формы дворе, зажатом среди невысоких домов, с гаражами в одном его конце и выходящей на освещенную улицу низкой аркой в другом. Свет сквозь арку падал на три мусорных бака у стены, за которыми происходило какое-то кошачье шевеление.
– Бывают же такие дни, – медленно сказала Ирина, – когда ничего не выходит. Хотели в театр пойти и проехали остановку, хотели в кафе попасть и не нашли…
Она говорила без досады, скорее размышляя вслух, почему так случается, а я думал о том, что все словно специально складывается одно к одному для того, чтобы мы очутились с ней в этом наполненном кошачьими шорохами незнакомом дворе.
– Смотрите, это не ваш муж случайно в том окне? – показал я ей на долговязый силуэт, курящий на лестничной площадке.
– Где?! Не может быть… – Она сделала несколько шагов в сторону, чтобы лучше рассмотреть, и вышла из темноты в косо падающий из окна свет.
– Да я пошутил. Как ему здесь оказаться? Некрич сейчас за кулисами декорации таскает.
– От него можно всего ожидать. Я бы не удивилась, если б он, отпросившись из театра, караулил меня здесь.
– Как бы он мог вас здесь караулить, если мы сами не знали, что сюда попадем?
– Мы не знали, а он мог знать… С него станется… неопределенно сказала Ирина.
Она стояла на узком клочке освещенного пространства посреди темного двора, как на сцене. Повернутое к окну лицо было еще ярче и резче, чем казалось мне раньше.
