Казалось, мы сражаемся уже целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько минут. Я уже отбросил заклинивший от перегрева автомат и выхватил пистолет, как вдруг увидел, что на поле боя не осталось никого. Лишь в листве еще мелькают тела пресловутых обезьян, да вдали затихает их испуганный гомон. Вся поляна была завалена трупами, кровавые следы тянулись за гусеницами Маруси. Я боялся посмотреть на то место, где сражались мои товарищи, но тут меня окликнули:
- Командир!
Я обернулся, среди горы обезьян, стояли окровавленные Матвей и Васька, а у их ног лежали растерзанные братья.
Похоронили их в общей могиле, в качестве надгробия установив их скрещенные автоматы. На табличке я написал «Здесь лежат Жора «Пистон» и Тоха «Патрон» - отличные разведчики и прекрасные друзья». Рядом похоронили и Стаса, вначале я хотел везти его в Анклав, но теперь понял, что это бессмысленно. Никто не ждет там их тел, все они были подобраны в Метро и некому их оплакивать. Нет, конечно же, их знают и помнят в Анклаве, их многие уважали и любили, но по-настоящему родных у них не было.
- Митя, держи, - произнес Васька, передавая последние письма братьев.
Мне стало стыдно, я позорно забыл о последних словах Стаса, направленных ко мне, я просто обязан в ближайшее время перечитать его. Положив письма братьев в тот же нагрудный карман, я поднял свой пистолет к небу, парни сделали тоже. Шесть залпов мы дали за наших друзей, по два на каждого. С грустью я оглядел поредевший отряд. От моей группы осталось четверо, включая меня, плюс Ванька, а еще Таня, что плачет сейчас у меня на плече.
Около часа еще потребовалось, чтобы собраться, мы отнесли часть ящиков в опустевший десантный отсек БМП, на освободившееся место в грузовике сложили велосипеды. Я не собирался оставлять их гнить здесь. Васька с Матвеем пересели в кабину грузовика и мы продолжили свой путь. Раньше я думал заехать к Августу, но теперь в моих планах был только дом. Нужно быстрее добраться до дома, а то на сердце как-то тревожно стало.
Как только мы тронулись, я достал письмо Стаса.
«Здорово командир! - так начиналось письмо. - Жаль, что ты это читаешь. Надеюсь, я успел достаточно долго с тобой навоеваться. Уверен, мы сделали много полезного для нашего дома. Я рад, что жизнь свела меня с тобой. Ты лучший из командиров и я очень горд, что могу... мог, называть тебя своим другом. Даже не думай брать в свою вину мою смерть. Я тоже человек и умею думать и принимать решения. Если я погиб, значит, я взвесил все за и против и принял решение. Я погиб потому, что это было неизбежно, и я прекрасно понимал свои шансы. Прощай ДРУГ, в твоих руках судьба Анклава, а может даже всего человечества».
