- Значит вот ты какой, Дмитрий Андреевич.
Я кивнул.
- Меня зовут Андрей Сергеевич, я комендант Анклава.
Я вскочил и поздоровался.
- Давай-ка присядем, - когда мы опустились на стулья, он продолжил: - Я только что разговаривал с Федором Михайловичем, а затем и с Александром Ивановичем, часть вашей истории мне понятна, но много белых мест, особенно в конце. Не мог бы ты прояснить некоторые моменты?
Я кивнул и в очередной раз рассказал нашу историю. Он задавал много вопросов, спрашивал о мельчайших подробностях. Под конец рассказа я был так вымотан, что аж вспотел.
- Ну, спасибо, - сказал он, - теперь все стало гораздо яснее. Кстати, Хохол сказал, что ты был у него кадетом. Я так понимаю, ты хочешь стать военным?
- Очень хочу, - вскинулся я.
- А зачем? - спросил он.
- Как зачем? Я хочу стать сильным и ловким.
- А зачем тебе быть сильным и ловким?
- Что б никто больше не обижал ни меня, ни моих родных. Я хочу защищать мой дом и всех тех, кто мне близок.
- Очень хорошо, - сказал он, - мне нравятся твои ответы. И хоть мы не берем ребят твоего возраста, но для тебя сделаем исключение. Завтра в девять ноль-ноль, зайдешь ко мне в кабинет, и я познакомлю тебя с твоим наставником.
Я не верил своим ушам, меня брали в академию, видимо лицо мое приобрело глупый вид, так как Андрей Сергеевич рассмеялся. Он встал и, уходя, напомнил:
- Смотри не опаздывай. Я не люблю опозданий.
Так началась наша жизнь в Анклаве.
И вот теперь, спустя четыре года, я командир группы выпускников академии, самой молодой группы, что выпускалась когда-либо. И, как и все последнее время, меня занимал один вопрос - что такого сделать в качестве выпускного задания, или дембельского аккорда, как его называл Александр Иванович. Это должно быть, что-то такое, что сорвет башни у всех. Все должны так обалдеть, что даже опытные бойцы будут нервно курить в сторонке. Но как назло, в голову ничего не лезло. А мне очень хотелось выделиться, а то все делают геройские дела, и лишь я как мышь серая. Вон даже Вика чего отчебучила полгода назад. Она отобрала несколько птиц, мясо которых очень любили сторожевые собаки, посадила их в клетки, кормила их и поила, и вскоре они поуспокоились и стали нестись. Через месяц она стала переносить яйца в инкубатор, установленный в шлюзе. Вообще-то в шлюзе запрещено, что-либо ставить, но ведь она любимица дедушки, а он имеет огромное влияние в Анклаве, в общем ей разрешили. Теперь птицы неслись уже под защитой от радиации, а когда Вика с дедом и нашим доктором, решили, что радиация почти полностью ушла, яйца шлюзовых птиц перенесли в питомник. Вскоре, на наших столах появились яйца и птица, их по привычке стали называть куриными, хоть ни птицы, ни яйца на куриные не особо были похожи. Но главное, как сказал доктор, дети смогут получать, так необходимый им витамин Д. А какой фурор произвели они в метро? Это невозможно описать, поначалу за одно яйцо готовы были отдаваться в рабство. Сейчас их получают, тайком конечно, станции, что заботятся о детях, и некоторые богачи, за огромные деньги. Анклав стал жить гораздо лучше, но стало гораздо опаснее. Многие фракции, контролирующие метро, стали снаряжать целые экспедиции с целью отыскать нас, а на наш аванпост, станцию Профсоюзная было произведено несколько нападений. Все фракции, конечно, сделали вид, что они ничего не знают про нападения, но было понятно, мы привлекли внимание. Зря, наверное, деда и комендант дали добро на торговлю этим продуктом.
