- Ну вы даете, - удивленно воскликнула женщина, - сколько же вы не ели?
Миша испуганно посмотрел на меня, ему показалось, что сейчас у него все это отберут, он даже спрятал в ладошке одну фрикадельку.
- Простите, - извинился я, - мы кушали недавно, вчера вечером, перед выходом с базы. Просто у вас все так вкусно, что мы не могли оторваться.
- Недавно? - женщина всплеснула руками, - ребятки почти десять часов без горячего, кошмар. И чем же вы до этого питались, раз самая простая еда для вас такое лакомство.
- Ну, до встречи с дедушкой, если удавалось добыть крысу, уже было счастье.
- Какой ужас, крысы на обед, это ужасно.
- Не крысы, а одна крыса и не на обед, а на весь день, - поправил ее я.
- Бедняжечки, как же вы голодали. Ой, что же это я на вас набросилась с расспросами, вы, наверное, спать уже хотите, - сказала она, глядя на зевающую Вику. - Пойдемте, я вас провожу.
- А можно нам к дедушке? - спросил я ее.
- Не знаю, пойдемте, выясним.
Мы двинулись по коридорам, вскоре запахи кухни растворились, а затем запахло как у нас в лазарете. Мы зашли в комнату, в которой стояли стеклянные шкафы, а в них на полочках лежало множество таблеток, ампул, пузырьков и прочих лекарств, и непонятных предметов. Я попятился, а женщина удивленно на меня посмотрела:
- Ты чего? - спросила она.
- Нам нельзя находиться в лазарете, это карается смертью.
- Что? Как это смертью? У вас там, что с ума посходили? А если у меня голова болит, я что аспирину взять не смогу? К тому же это аптека, а не лазарет. Пойдем, никто вас убивать не собирается.
Мы прошли в следующую комнату, там сидела девушка в белом халате, и что-то писала.
- Машенька, - обратилась к ней наша провожатая, - Федора Михайловича уже прооперировали?
- Да, Елизавета Владимировна, с ним все в порядке, рану почистили, перевязали. Сейчас он под витаминной капельницей, отдыхает в своей палате.
- А как Хохол? - не удержавшись, спросил я.
- Александр Иванович? - уточнила она. - Он потерял много крови, несколько помят, есть переломы, еще у него несколько глубоких ран и царапин. Но жить будет, и даже в форму вернется. С ним сейчас его жена Наталья Сергеевна.
- Машенька, это внуки Федора Михайловича, можно им постелить в палате их дедушки?
- Те самые? - она удивленно на нас посмотрела. - Я думала они постарше, такие ужасы выпали, и таким малышам.
- Мы не малыши, - насупился я.
- Ой, ну конечно не малыши, простите меня. Я сейчас сбегаю у доктора спрошу.
