- Ты гляди, - ткнул меня в бок Васька, - это же Хмырь.
- Да ладно? - удивился я, и внимательней стал присматриваться к скелету. - Ты-то откуда знаешь, ты же его никогда не видел?
- А ты видел, вот и скажи, он это или нет?
Я обошел скелет кругом. Меня мучили сомнения. С одной стороны, вроде как не похож, а с другой - не могли же анклавцы не засечь еще одну такую огромную тварь? Вдруг я заметил, что, что-то блестит, а нагнувшись, обнаружил, что в глазнице твари торчит обломанный клинок. Я вскочил и начал осматриваться. Все, кто стоял рядом напряглись и, сжав автоматы, начали оглядываться, думая, что я заметил опасность.
- Ты чего? - удивился Седой.
- Это Болотный Хмырь, - ответил я.
- С чего ты взял?
- В его глазнице торчит нож Маленького.
Все заволновались и принялись, толкаясь разглядывать скелет.
- Интересно, а где он сам и где Лом? - поинтересовался Коля-Ваня.
Все конечно не раз уже слышали нашу историю и знали все до мельчайших подробностей.
- Поэтому я и стал озираться, может еще где есть скелеты? - пояснил я.
Возбужденные люди рассыпались по берегу, обшаривая заросли камыша и коряги. Седому пришлось несколько раз прикрикнуть, прежде чем образовался порядок. Он выставил охранение и дал на поиски полчаса. Но мы так ничего и не нашли. Вытащив из глазницы скелета обломок, мы взяли его с собой, что бы вернувшись в Анклав, захоронить его в стене скорби, куда складывались вещи и останки наших друзей.
Через час мы подошли к базе. Тот путь, что занял у нас тогда всю ночь, мы проделали за четыре часа. Седой решил дневать на следующей стоянке, и мы пошли дальше. Вскоре мы уже проходили павильон, возле которого сражались с вичухой. Обошли стороной полянку с опутывающей травой и вскоре вышли на перекресток с Ла Фурией. Ради любопытства я заглянул в воронку. Я уже знал, что там нет ни шестинога, ни личинки. Воронка была наполовину заполнена мутной водой, а Седой рассказал, что в ней теперь живут пиявки, размером с руку. Такую, если присосется, оторвать можно только с куском руки. Когда начало светать мы вышли к дому, рядом с которым шестиног опрокинул наш броневик. Остаток пути мы проделали, надев светофильтры на маски противогазов. Вскоре мы уже располагались в памятной квартире. Она преобразилась. Окна теперь закрывали мешки с песком. На входе красовалась бронированная дверь. В комнатах стояли нары, а на кухне был примус, и несколько бутылей с водой. В кладовке мы нашли припасы и вскоре уже ужинали. Еще один такой марш-бросок, и мы будем в метро.
