По пандусу я перешел на борт грузовика и проехал под брезентом еще день, замерзший и голодный, весь в ссадинах от постоянного подпрыгивания грузовика, и наконец-то по-настоящему ужаснулся уединенности окружающего ландшафта. Теперь во многом я стал его частью. Ветер, дергавший невзрачную траву и колючие, лишенные листьев кусты, дергал и меня, а камни и валуны, усыпавшие землю, были прямой причиной резких рывков грузовика. Холод, что просачивался повсюду, подрывал мои силы и волю. Я путешествовал в состоянии ментальной и физической отключки, ожидая, когда же подойдет к концу нескончаемое путешествие.
Я со страхом смотрел на окружающее. Я находил этот темный ландшафт давящим, переходящие друг в друга контуры обескураживающими. Я ненавидел вид сырой, кремнистой земли, безводные равнины, нейтральное небо, развороченную почву с рассыпанными камнями и осколками кварца, полное отсутствие следов человеческого пребывания или сельского хозяйства, животных, строений - но больше всего я ненавидел беспрестанные порывы замораживающего ветра, саван мокрого снега, снежные метели. Я только горбился в моем холодном, открытом непогоде уголке кузова грузовика, дожидаясь, когда же закончится смертельное путешествие.
Наконец, мы прибыли куда-то, в подразделение, занимавшее стратегическую позицию у подножья крутого, иззубренного кряжа. Как только я прибыл, я обратил внимание на позиции гранатометов, выстроенные в точности так, как меня самого учили их строить, каждая скрытая позиция была пополнена солдатами до нужного количества. После мучений и неудобств долгого путешествия я ощутил внезапное чувство завершенности, неожиданное удовлетворение, что наконец-то отвратительная работа, на которую меня силком забрали, вот-вот начнется.
Тем не менее, драться на самой войне мне еще была не судьба. После назначения в гранатометный расчет и службы вместе с другими солдатами, через день-другой до меня дошла первая пугающая реальность армии. Гранатометы у нас были, но не было гранат. Похоже, остальных это не тревожило, поэтому я не позволил, чтобы это тревожило меня. Я пробыл в армии достаточно долго, чтобы выработать нерассуждающий склад ума пехотинца, когда речь шла о прямых приказах к сражениям, или о подготовке к сражениям.
Нам было сказано, чтобы мы отступили с этой позиции, пополнили свои запасы, а потом заняли новую позицию, на которой будем непосредственно противостоять врагу.
Мы разобрали свое оружие, под покровом ночи покинули нашу позицию и долго двигались на восток. Здесь в конце концов мы встретились с колонной грузовиков. Нас везли две ночи и день до громадных складов. Здесь мы узнали, что гранатометы, которыми мы вооружены, уже устарели. Нас снабдили их новой, самой последней версией, однако всему эскадрону теперь требуется переобучение.
