А что бы я написал в любом случае? Прости, я был таким засранцем, но, эй, как я хорошо с этим справился.
Может, было к лучшему, что у нас был выходной порознь, перед тем как мы увидим друг друга снова. Мы оба могли все обдумать и вычислить, как сделать эту работу.
Потому что мы решим эту проблему.
Я об этом позабочусь.
Суббота, 8 июня
Я прочитала дату годности на банке кукурузы: 5 мая 2007 года. Я фыркнула и отправила банку прямиком в мусорное ведро. Что было не так с людьми? Кто пожертвовал древнюю, просроченную еду в приют для бездомных?
— Есть, что спасти?
Я обернулась, пораженная звуком голоса Шерон.
— Не пугай меня так, — я бросила банку горошка с истекшим сроком годности в мусорное ведро.
Шерон усмехнулась. Все ее пять фунтов и десять дюймов были покрыты пылью, что было досадно, потому что под пылью скрывался великолепный наряд, как всегда. Она сказала, что одевается так, чтобы быть образцом подражания для мамочек, которые остались в приюте со своими детьми.
— До сих пор совсем ничего из этого контейнера, — я нахмурилась. — Кто его оставил? Хотелось бы мне их изловить.
Шерон рассмеялась, стряхивая пыль с ее длинных темных волос.
— Нищие не выбирают, сладкая, и ты это знаешь. Большую часть времени мы пользуемся пожертвованиями. Но на этот раз… — ее голос затих, когда она осмотрела полупустые полки кладовой. — Я надеялась, что мы гульнем по основному источнику в виде этих пожертвований, но полагаю, что не получится, — она заглянула в ближайшее переполненное мусорное ведро и покачала головой.
Я чувствовала себя ужасно, хотя и знала, что это не моя вина, что еда, которую я перебирала, была непригодна для употребления. В приюте «Искупления» был дефицит продуктов в последнее время. Шерон сказала, что такое было не только в «Искуплении», каждое место в городе имело проблемы с поддержанием спроса.
— Можем мы что-то можем сделать?
Она пожала плечами.
— Я обратилась ко всем нашим постоянным спонсорам, — она вытерла пыль со лба. — Но у меня есть более насущные проблемы, чем еда.
Мою грудь сдавило. Я была волонтером в «Искуплении» в течение года. Все «клиенты» Шерон, как она их называла, были бездомные мамы с их детьми. Большинство из них были в очень плохом состоянии, когда приезжали.
Напуганные. Голодные. Убегающие от оскорбляющих мужчин.
Шерон любила доверять мне детей. Я читала им и призывала их к играм на старой игровой площадке в захудалом дворе за приютом.
— Что стряслось? — спросила я, пытаясь убрать тревогу из собственного голоса.
