Это делало мои отношения с ним предметом гордости. Умение выступить посредником в сделке между Айком и братством имело важное значение, потому что большую часть моей жизни русские воевали с ирландцами за территорию. Это заняло много времени, сил и денег, и к сожалению, крови, но я наконец добился неформальных переговоров, встретившись с ним лицом к лицу. Чего не удавалось даже моему отцу. Как-то я объяснил старине Айку все способы, которыми мы могли бы работать вместе и значительную взаимовыгоду, которую получили бы, если бы нашли способ остановить насилие и кровопролитие.
Теперь, из-за этой катастрофы, все пролетало прямо мимо их дверей. Рэд был прав. Старина Айк не будет этому очень рад.
— Я разберусь с ним, Рэд, — сказал я, похлопывая его по спине. — Не парься.
И я бы разобрался. Не то чтобы я с нетерпением ожидал этого в какой бы то ни было форме, но это входило в мои ежедневные обязанности главы ирландского синдиката. Эти люди рассчитывали на меня. Они следовали за мной, большую часть времени, без вопросов и оговорок. Эти люди, они нуждались во мне. И учитывая все это, я должен был оставаться сильным и непоколебимым, или же это могло обернуться глобальной войной.
Колин вернулся и потащил второе тело крупному мужчины. Он сопел и пыхтел, его лицо покраснело и покрылось потом, пока он напрягался в попытке сдвинуть толстяка.
— Гребаная свинья. Лучше бы поменьше лопал проклятые пончики и торты, — сердито посмотрел он, обращая внимание на Шона. — Поднимайся на свои гребаные ноги, ты, чертов идиот.
— Колин, я, черт побери, сейчас блевану. Грязная свинья до сих пор, мать его, истекает кровью.
Колин выпрямился и сделал два шага в сторону Шона, сокращая дистанцию между ними. Он был разъярен необходимостью избавиться от тел, но плаксивая задница Шон не меньше выводил его из себя.
— Тебе не мешало бы зарубить на носу, что каждое действие имеет последствия, парень. И в этом деле, такие последствия определяют тонкую грань между жизнью и смертью, или ты до сих пор этого не понял? — зло высказался Колин.
— Черт возьми, Колин, я действовал импульсивно, — отбивался Шон, потирая лицо руками.
— Ты не можешь стрелять в копов каждый раз, когда напугаешься только того, что они преследуют тебя, Шон, — упрекнул я, встав между парнями. — Тебе необходимо научиться некоторому контролю и дисциплине. Этот провал стоил нам некоторых крупных полицейских, и ты будешь наказан соответственно, как только подует ветер, парень. Теперь прекращай быть таким гребанным трусом, поднимайся на свои чертовы ноги и убери долой с моих глаз эту гребанную свинью. В следующий раз, если будешь перечить боссу, то будешь лежать в той же яме, что и этот урод, — для выразительности я пнул безвольную ногу копа.
