– И все-таки, – не сдавался Мевир. – Что будет, по вашему мнению, если соединить эти две части оружия и атаковать врага?
Отвечать на вопрос Мевира принялся эльф, которого представили, как одного из прибывших в Раффис магов. Среди остальных эльфов он заметно выделялся благодаря коротко стриженым светлым волосам и низкому, совсем не мелодичному голосу.
– Любое оружие не стреляет само по себе – им кто-то управляет: эльф или человек, не важно. Камень отравит разум того, кто возьмется за оружие, и направит его против нас.
– Если я все правильно понял, уничтожить сам корпус не составляет трудностей? – продолжал выпытывать Мевир, во всем предпочитавший ясность и четкость.
– Абсолютно никаких, – подтвердил Велор.
– Каким способом вы планируете уничтожить Сердце Мира? Допустим, вы найдете место, где магия не действует, и Камень потеряет свою защиту. Но не забывайте, он все еще будет алмазом. Разве не алмаз самый твердый из известных нам минералов? – Мевир усмехнулся.
– Неуязвимость алмаза – в некотором смысле, миф. Да, действительно, это самый твердый камень. Но ненужно путать такие понятия, как твердость и хрупкость. Как только он лишиться защиты – его можно будет разбить обычным молотком, – ответил ему Велор.
– Допустим, – нехотя согласился Мевир, который имел смутное представление о хрупкости минералов.
– Оларф прав, – сказал высокий молодой мужчина. – Мы должны уничтожить и это оружие, и его сердцевину. Желательно сделать это как можно быстрее.
Мевир повернулся в сторону незнакомца. Казалось, он уже видел где-то это приятное лицо, коротко стриженные черные волосы и теплый мудрый взгляд карих глаз, только не мог вспомнить, где. Как оказалось, Камень не был последней неожиданностью этого дня, заставшей Мевира врасплох.
– Я хочу представить Далия, сына Ортая, тем, кто с ним еще не знаком, – сказал Оларф. – Далий единственный прямой потомок короля Нихаира, его внук.
Это было уже не просто удивительное известие, как в случае с Камнем – это был тяжелый удар. Сохраняя на лице нечитаемую маску, Мевир напрягся. Появление Далия меняло в его понимании картину происходящего: перед ним был претендент на кайнарский трон. Он знал, что среди эльфов живет наследник последнего короля. Знал, что в этом наследнике течет как человеческая, так и эльфийская кровь, поэтому никогда не принимал его всерьез. Кайнарец был уверен, что этот наследник так и останется жить среди эльфов, и никогда не рискнет заявить свои права, и лишь портрет его деда навсегда останется висеть в тронном зале. Мевир решил поразмыслить над этим позже и усилием воли заставил себя слушать дальше.
