Глава 3
Никогда не поздно понять, что «мне уже многое поздно»
Вещи не могут стать нормальнее, чем они есть. Все может только ухудшиться, усугубиться и осложниться до степени невозможности и абсурда, но моя сестренка, вооружившись сборником расхожих истин, до исступления борется за то, чтобы доказать обратное. Иногда я представляю свою сестру Лизавету как набитую позитивом, что той соломой, «страшилу», который продолжает плестись по дороге, вымощенной желтым камнем, в надежде, что где-то в конце пути ему все же отвесят немного ума. А я бегу сзади и подбираю все, что просыпается из ее чемодана. «Люди могут меняться». «Мы сами решаем, какой жизнью нам жить». «Главное – принять на себя ответственность за проблему, и она уйдет».
Ага, как же. Особенно такая проблема, как ее муж Сережа.
Я сидела на краешке больничной постели, Лиза лежала и вздыхала так, словно ужасно устала лежать. Она была бледна, но в апреле в Москве не было никого со здоровым цветом лица. Мой букет стоял на подоконнике, в литровой больничной банке с водой. Я подарила цветы Лизе, чем, конечно, заслужила категорическую ярость Игоря. Я предложила заплатить ему за букет, чтобы он потом купил мне другой, и это его рассмешило. Мне кажется, только это меня и спасает порой – что я могу брякнуть нечто уж совсем невообразимое. Тогда всем становится ясно – на идиотов не обижаются.
– И куда он делся? – спросила я, рассматривая на тумбочке таблетки в пластиковой рюмке-контейнере. – Что случилось? И когда?
– Утром, дома. Я…
– Подожди, как – утром? Ты позвонила к обеду!
– Ну да! Я не хотела никого беспокоить. Просто когда я упала, сначала даже не подумала, что может быть что-то не так. Ну подумаешь, упала. А потом у меня заболел живот. Очень сильно заболел. Я испугалась и вызывала «Скорую».
– Это правильно. Это ты просто молодец, – кивнула я. – Но как же вышло, что ты упала, почему? А он куда делся, герой нашего времени, а? Куда уехал-то?
– Какая разница? Уехал! По делам, – воскликнула сестра, поглядывая на стоящего в коридоре Игоря. Сквозь больничное стекло его было хорошо видно, палаты в больнице, куда привезли Лизу, были разделены стенами, но оставляли визуальный доступ со стороны коридора. В палате моей сестры стояло две койки, вторая сейчас была пустой.
– Никакой разницы, – согласилась я. – Сережа всегда исчезает, ты права. Какая разница – куда и почему. Мы и так потратили достаточно много времени на выяснение то одного, то другого, а от того, обладаем мы этим знанием или нет, ничто не меняется. Сережа наш – как беспилотник со сбившимся управлением, нет никакого способа вернуть контроль.
