— Ты считаешь его маменькиными сынком только потому, что он королевской крови? — Эль успела привыкнуть к тому, что выводы Марго о людях часто зиждутся на абсолютной вкусощине, но сейчас она перещеголяла саму себя.
— Я видела его мать в магазине, Эль. Поверь, когда женщина носит такие туфли и такой костюм, и вот так безвкусно укладывает волосы, ее сын просто не может быть нормальным парнем.
«Как будто у тебя большой опыт в общении с парнями», — чуть было не сказала Эль. К счастью, вовремя спохватилась и предпочла пожать плечами, мол, думай, что хочешь, а я останусь при своем мнении.
— То, что я редко встречаюсь с парнями, не означает, что ничего в них не смыслю, — не желала сдаваться Марго. — Все мужчины, даже если у них вот такие вот здоровенные голубые глазища — сволочи, Эль. Чем раньше ты это поймешь, тем разумнее распорядишься своей девственностью.
Эль закашлялась. При чем тут ее девственность?
— Они заглядывают тебе в рот, со всем соглашаются и даже выглядят искренне заинтересованными, когда ты выворачиваешься перед ними наизнанку. И знаешь зачем? Чтобы затащить тебя в койку, поиметь, а утром намекнуть, что пора бы тебе, деточка, валить на все четыре стороны.
— Ты слишком утрируешь.
— А ты витаешь в облаках. — Марго придвинула к ней еще сильнее, одним толчком перевернула Эль на спину и нависла над ней, неумолимая и агрессивная, словно семейное проклятие. — Поэтому я всегда буду оберегать мою маленькую глупенькую Габриэль от этих хищников.
Марго погладила Эль по щеке, зацепила большим пальцем ее нижнюю губу. Она вдруг перестала корчить из себя непримиримую феминистку, стала неожиданно серьезной и начала медленно наклоняться к ней.
Эль брыкнулась и скинула ее с себя — где только силы взялись. В два счета оказалась у двери, нервно вжала ручку до самого низу.
— Я хочу… пить, — пробормотала первое, что пришло в голову, и пулей бросилась вон.
«Она что — собиралась меня поцеловать?!» — в унисон бьющимся о ступени пяткам, снова и снова мысленно спрашивал себя Эль.
Остановилась только в гостиной, и лишь потому, что со всего разбегу налетела на Максимилиана. Она с размаху впечаталась лбом в его плечо, от чего перед глазами расцвели разноцветные фейерверки вроде тех, что взрываются над замком Диснея. Эль, потирая ушибленное место, попятилась, наткнулась на ступеньку — и неумолимо зашаталась. Взмахнула руками, надеясь сохранить равновесие, но тщетно: падение было неминуемым.
Максимилиану потребовалось одно мгновение, чтобы оценить обстановку и схватить ее за руку. Одним рывком он потянул Эль обратно. Она, сама того не желая, схватилась за лацканы его пиджака, втянула носом едва уловимый аромат одеколона. И, как ревнивая жена, скользнула взглядом по воротнику его сорочки.
